храбрость? — за бой 3-5 ноября под Посадом ?Скала?25. Таким образом, график
боев точно совпадает с перечнем боевых заслуг.
51
Упоминание еще об одной награде — ордене Св. Анны
2 степени с мечами содержится в ?списке офицеров лейб-гвардии Семеновского 
полка по старшинству в чинах
? за 1917 год. В этом документе получение награды датировано 1915 годом26. 
Наградной лист свидетельствует
?о высочайшем утверждении пожалования командующим
9-й армии... ордена Анны 2 степени... за боевые отличия,
отлично-усердную службу и труды, понесенные во время военных действий?27. Для 
подпоручика получить
такой орден — событие почти невозможное. По существовавшей
тогда практике на него могли рассчитывать
чины не ниже капитана. Тухачевский и здесь стал исключением.
Судя по архивным материалам, ордена Тухачевский получал
в среднем раз в три недели. Даже обладая гипертрофированной
скромностью, трудно не испытать головокружение
от таких, действительно ярких, успехов. Тухачевский особой скромностью не 
отличался, но тем не менее позднее, уже в 1920-е годы, даже в узком кругу 
никогда
не бравировал этими наградами. Возможно, считал их остывшим достоянием ?давно 
минувших дней? или, что не менее вероятно, не желал будить ностальгию...
?С фронта он часто писал и однажды осенью 1914 неожиданно приехал. Это было уже 
после смерти нашего отца, который умер после
его отъезда. Миша рассказал нам, что он очень беспокоился об отце, так как о 
нем ему ничего не писали и он понял, что что-то случилось,
попросился отпустить его в Варшаву лечить зубы, а сам приехал в Москву на один 
день, где и узнал правду?28.
Тухачевского, склонного к некоторому высокомерию, порой
?оскорбительно вежливого?, то есть державшего дистанцию,
в полку не слишком любили. К этой взаимной прохладце
отношений у некоторых наверняка примешивалась и зависть. Ему явно, вызывающе 
везло, но везло заслуженно. Он был успешен не только в аффекте — красивых 
боевых вылазках,
но и в тяжкой окопной повседневности. Даже недоброжелатели
не зафиксировали ни одного сколько-нибудь неблаговидного поступка, какого-либо 
недочета даже в рутинной
части несения службы. Солдат не чурался (эта при-
52
вычка пригодилась ему позже, в Гражданскую), окопные осенне-зимние тяготы 
переносил легко. И всегда был начеку.
?Бросалась в глаза его сосредоточенность, подтянутость, — отмечал
А. А. Типольт, служивший в той же роте Семеновского полка, что и Тухачевский. — 
В нем постоянно чувствовалось внутреннее напряжение, обостренный интерес к 
окружающему?29.
Воздух фронта заставлял бурлить кровь, пьянил воображение...
А сосредоточенность и внутреннее напряжение никак не мешали Тухачевскому 
временами попросту ребячиться.
?Скучая во время долгого окопного сидения,— рассказывали его приятели-офицеры, 
— он смастерил лук-самострел и посылал в недалекие
немецкие окопы записки обидного содержания. В промежутках
между сражениями такими же записками договаривались о перемириях
для уборки раненых или убитых, оставшихся между окопами. Об этой затейливой 
выдумке простодушно вспоминали и позже?30.
Тухачевскому был 21 год.
С 25 января по 4 марта 1915 года Семеновский полк принимал участие в Ломжинской 
операции русских войск. 19 февраля 1915 года под Ломжей Тухачевский попал в 
плен*. Обстоятельства пленения стали предметом острых дискуссий в 
белоэмигрантской среде в 1920-е годы, они же замалчивались в советской 
историографии, посвященной Тухачевскому. Бывшие царские офицеры, в большинстве 
своем не простившие подпоручику ?измены?, склонны были
трактовать его пленение в амплитуде от неумелости до трусости (то и другое не 
выдерживает критики: к февралю 1915 года Тухачевский, как уже упоминалось, имел 
блестящую
— до неправдоподобности, если бы не сохранившиеся
документы — боевую биографию). В советское (сталинское)
время официальная идеология приравняла плен к предательству, и эта 
?подробность? биографии держалась под спудом. (Кстати, по той же причине 
практически нет советских исследований, посвященных пребыванию солдат
и — тем более — офицеров в плену во время Первой мировой.)
*В Ломже был похоронен убитый при штурме Варшавы прадед Михаила
Тухачевского, полковник-семеновец, герой 1812 года.
53
?Весь горизонт, от края до края, светится смутным красноватым заревом. Оно в 
непрестанном движении, там и сям его прорезают вспышки пламени над стволами 
батарей... Грохот первых разрывов одним взмахом переносит какую-то частичку 
нашего бытия на тысячу
лет назад. В нас просыпается инстинкт зверя, — это он руководит нашими 
действиями и охраняет нас. В нем нет осознанности, он действует