РВС ССР Э. Склянско-му: ?Парткомиссия ЦКК просит Вас срочно прислать ей все 
имеющиеся у Вас материалы на Тухачевского?. Однако все ?дело? оказалось 
сведенным к ?провозке семьи? в вагоне
спецназначения, полетах на аэроплане в усадьбу и в наличии
самой усадьбы, которая когда-то принадлежала Тухачевским.
Командующему была направлена повестка: ?ЦКК просит Вас прибыть к члену ЦКК тов. 
Сахаровой 24 октября 1923 г. к 12 часам дня...? Впрочем, вопреки жесткому
тону резолюции Политбюро ЦК, руководство ЦКК не придало компромату на 
Тухачевского большого значения.
Досье было передано на рассмотрение рядовому члену
ЦКК, некой Сахаровой, которая получила внятную резолюцию
от руководства ЦКК: ?Дело сдать в архив по заслушанию личных объяснений 
Тухачевского?.
Тухачевский ограничился отпиской, по стилю почти вызывающей:
?По поводу заявления сообщаю, следующее: 1. Провозки семьи действительно имели 
место. 2. На аэроплане никогда не прилетал. 3. Усадьба, где живет моя мать, 
действительно принадлежала моему
отцу до 1908 г., потом он ее продал. Поселилась мать с сестрами во время 
революции?29.
Инцидент был исчерпан — образцово-показательного разбора полетов не случилось. 
Однако командующего все-таки вынудили поехать в Москву. 29 октября 1923 года
он присутствовал на заседании Партколлегии ЦКК, где слушался его ?вопрос?. 
Доклад, в котором были изложены
277
обвинения М. Тухачевского в ?попойках, кутежах, разлагающем
влиянии на подчиненных?, делал Я. Петерс, член Партколлегии ЦКК и коллегии ОГПУ.
 Это означало фактически
передачу ?дела Тухачевского? в распоряжение ОГПУ.
Гусарствующему комфронта вынесли ?строгий выговор
за некоммунистические поступки?30.
Поведение Тухачевского, надо заметить, мало отличалось
от образа жизни других представителей советской партийно-государственной элиты. 
И этот образ жизни вызывал
негодование тех, для кого, как декларировали большевики,
делалась революция. Вот лишь одно из множества
возмущенных свидетельств — письмо рабочего А. Власова Ленину:
?Дорогой Владимир Ильич, хоть ты и очень чуток, но смотри не ошибись, не будет 
ли слишком поздно, когда услышим голос организованного
пролетариата. Ведь если раздастся этот голос, то это будет голос свинца и 
железа. Я всю старую войну и всю гражданскую
был на фронте, командовал батальоном и полком, имею очень много товарищей как 
на фронте, так и в Москве, мне, как рабочему, масса верит и я, как кровно 
заинтересованный (а не как интеллигент)
в сохранении завоеваний Революции, говорю: Да, будет поздно,
ибо в сердце у каждого сознательного товарища фронтовика, привыкшего на фронте 
к почти полному равенству, отвыкшего от холопства, разврата и роскоши, чем 
окружают себя наши самые лучшие партийные товарищи, кипит ненависть негодование,
 когда он, раненый, бредет с одного конца города в другой, в то время как жены 
Склянских, Бурдуковых, Каменевых, Стекловых, Аванесовых, Таратути и прочей ниже 
и выше стоящей "коммунистической" публики
едут на дачи в трехаршинных, с перьями райских птиц, шляпах,
едут в разные "Архангельские", "Тарасовки" и прочие, отнятые рабочим классом у 
буржуазии особняки и дворцы, и мимо которых этим же рабочим не дают пройти, уж 
не говоря о пользовании?31.
Так что Тухачевский, если и выделялся из элиты, то только тем, что имение занял 
?свое? — родовое...
Доносы и разбирательства продолжались и не могли не раздражать Тухачевского.
?Хорошо известно, — вспоминал сотрудник Политуправления Западного военного 
округа И. Телятников, — какая нездоровая об-
278
становка создалась вокруг Тухачевского в начале 1924 г., незадолго до 
назначения его помощником начальника Штаба РККА. Поползли грязные сплетни. 
Исходили они, как мне казалось, от начальника Политуправления В. Н. Касаткина, 
человека властолюбивого и, безусловно,
склонного к интригам. Неблаговидную роль играл в этом и секретарь партийной 
организации Васильев. Его стараниями в склочное дело было вовлечено почти все 
партийное бюро. В результате
Тухачевский выехал к новому месту службы с очень нелестной
характеристикой?32.
В ней говорилось о ?неправильном отношении? М. Тухачевского
?к коммунистам, подчиненным и даже об аморальном
поведении?33. Примечателен в связи с этим штрих в воспоминаниях И. Телятникова:
?На заседании партбюро, когда обсуждалась эта характеристика,
Михаил Николаевич держался с завидной выдержкой и достоинством.
Но у меня создалось впечатление, что защищать себя он не умеет?34.
1 ноября 1923 года Л. Троцкий предложил Политбюро ЦК обсудить предложенную им 
?схему командующих фронтами,
начальников штабов и командармов?35. 12 ноября
1923 года после обсуждения на Оргбюро ЦК и утверждения
на Политбюро ЦК приказом РВС СССР помощником командующего Западным фронтом был