Штудент. — Этот договор имел эффект разорвавшейся бомбы?15...
В феврале 1923 года в Москву на две недели тайно приехала
первая немецкая военная делегация. Штудент был
272
в ее составе — как референт по воздушному флоту и газовому
вооружению. В переговорах с советской стороны участвовали
шеф генерального штаба Лебедев и его заместитель Шапошников. Рассматривались 
вопросы финансовой и технической поддержки Германией восстановления российской
военной индустрии. ?Мы были приятно удивлены достижениями русских, они были 
выше, чем мы предполагали
?, — записал Штудент. Темой обсуждения стало открытие
немецкой авиашколы в Липецке (1925 год) и танковой
— в Каме у Казани (1928 год). Планировалось также осуществлять постоянный обмен 
офицерами и военными инженерами. ?Мы впоследствии были побеждены Красной Армией 
с помощью нашей же стратегии?16, — этот вывод Штудент сделал уже после Второй 
мировой.
В 1923 году в честь Тухачевского назван город.
?Руководителю пятой армии — освободителю Урала от бело-гвардейщины и Колчака — 
в день четвертой годовщины взятия Урала Красной Армией — Миасский горсовет им 
шлет пролетарский
привет; в ознаменование дня, город Миасс переименовывается
в город Тухачевск — вашего имени?17.
Кроме Тухачевского только Троцкий в том же году удостоился
подобной чести — Троцком стала Гатчина. (В 1926 году ?Тухачевску? возвратили 
его прежнее название — звезда Тухачевского
несколько затуманилась в то время.)
В начале 1920-х годов Особый отдел Западного фронта уже отмечал Тухачевского 
как способного командира, но человека властного и хитрого, не терпящего 
возражений со стороны подчиненных, поэтому окружающего себя людьми во всем с 
ним согласными и угодливыми, признающими
его авторитет. Было замечено, что Тухачевского больше интересует 
административная сторона подготовки армии к войне в ущерб вопросам стратегии и 
тактики. Сослуживцами
он характеризовался как ?способный подпоручик,
которому повезло?18.
Любопытно сопоставить эту оценку с немецкими наблюдениями
того же периода.
?Лучше с Тухачевским мы познакомились во время его участия с группой 
высокопоставленных советских офицеров в маневрах по
273
приглашению рейхсвера в 20-х годах... Тухачевский произвел хорошее
впечатление, потому что он, владея прекрасными специальными
знаниями и светскими манерами, приятно выделялся из группы
тогда еще неотесанных пролетарских коллег. Менее приятное впечатление он, 
видимо, оставил у общавшихся с ним немецких офицеров более низкого ранга. Так, 
например, мой многолетний сотрудник в Т 3 (отдел "Иностранные войска"), 
полковник Мирчински,
описывал Тухачевского как чрезвычайно тщеславного и высокомерного
позера, человека, на которого ни в коем случае нельзя было положиться?19, — 
вспоминал Штудент.
Мало известен тот факт, что Тухачевский начал ездить в Германию сразу после 
подписания Рапалльского договора.
Об этом упоминал, причем в сугубо семейном контексте,
его тесть — К. Е. Гриневич.
?Будучи в Москве в 1922 году я ездил в г. Смоленск два раза, как первый раз, 
так и второй раз ездил к дочери Нине Тухачевской...
Пробыл недолго, несколько дней и возвратился в Москву. Второй раз ездил в 
августе 1922 г. после того когда Тухачевский уехал
заграницу. О том, что Тухачевский заграницу ездит, я знал от его секретаря 
Геймана. Тухачевского... я видел в его вагоне и его провожал. После отъезда 
Тухачевского заграницу я уехал опять к дочке в Смоленск так как она была 
накануне родов... Когда в 1922 г. уезжал заграницу т. Тухачевский то я 
действительно был на вокзале, провожал его. Был у него в вагоне. Куда он едет и 
цель его поездки он мне ничего не говорил?20.
В Смоленске в 1922 году у Тухачевского родилась дочь Светлана. Ее рождение 
праздновалось каждый месяц в течение
года. И большое участие в этих праздниках принимал
молодой отец21. Он страстно любил единственную дочь. И настоял на имени 
Светлана, сказав: ?Пусть жизнь будет светлой?.
Возможно, именно из заграничных вояжей Тухачевский привез интерес к входившим 
тогда в моду в Европе психоанализу
и психофизиологии. В 1923 году в военно-научном клубе Западного фронта по 
инициативе Тухачевского открылся
Психофизиологический кабинет, о чем немедленно
сообщил окружной журнал ?Революция и война?. (Кстати, в Западном округе, когда 
его возглавлял Тухачев-
274
ский, активно поощрялись научные и публицистические военные изыскания. Кроме 
журнала округ ежегодно выпускал
несколько десятков тематических брошюр, посвященных