мало внимания в начале октября. Поддержку обессиленным после длительных маршей 
по тылам противника войскам оказывали поставленные на прямую наводку зенитные 
орудия ПВО города Тулы. Атаки XXIV корпуса армии Гудериана на Тулу 1 и 2 ноября 
были успешно отбиты. Ситуацию несколько ухудшил выход в район Тулы соединений 
2-й и 4-й полевых армий. Однако их встретили направленные в полосу Брянского 
фронта ещё в первых числах октября 194-я и 238-я стрелковые дивизии, а также 
вышедшая из окружения 258-я стрелковая дивизия. Г. Гудериан пожинал плоды 
своего бездумного рывка вперёд без образования плотных заслонов на пути 
окружённых армий Брянского фронта. Искусством отрываться от пехоты и вызывать 
тем самым неудовольствие командования он овладел в совершенстве, а вот техника 
«кессельшлахта» (сражения на окружение) у него хромала на обе ноги. Благодаря 
вмешательству вышедших из окружения остатков соединений ситуацию в районе Тулы 
удалось стабилизировать. Тем временем 20 октября командованию Дальневосточного 
фронта был отдано распоряжение отправить на запад 112-ю танковую и 239-ю 
стрелковую дивизии. Командование Юго-Западного фронта получило приказание 
направить в район Тулы 2-й кавалерийский корпус П. А. Белова. Этим соединениям 
суждено будет сыграть решающую роль в обороне Тулы в ноябре 1941 г. 
 
Ополчение. 

Одним из наименее соответствующих действительности образов осени 1941 г. под 
Москвой является картина, изображающая безоружного ополченца, бросаемого под 
немецкие танки. В действительности московские ополченческие дивизии в качестве 
собственно ополчения в бою не участвовали. В бой подавляющее большинство из них 
пошли, уже будучи переформированными в обычные стрелковые дивизии. 
В истории московского ополчения просматриваются две волны формирования. Первая 
относится к июлю 1941 г., когда после выступления И. В. Сталина по радио 
началась запись добровольцев в армию. В этот период были созданы двенадцать 
московских дивизий народного ополчения – 1-я, 2-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я,
 13-я, 17-я, 18-я и 21-я. На командные должности в звене дивизия – полк в 
ополченческих соединениях ставились кадровые военные. Например, первым 
командиром 6-й ДНО стал преподаватель академии им. М. В. Фрунзе генерал-майор Н.
 М. Дрейер, а 18-й ДНО – полковник П. К. Живалев, участник войны с Финляндией, 
кавалер ордена Красного Знамени. 
Сформированные ополченческие подразделения, однако, отправились не на фронт, а 
на строившуюся в тылу Можайскую линию обороны. Там они занимались боевой 
подготовкой и строительством укреплений. Таким образом, первую проверку 
ополченцы прошли не с винтовками, а с лопатами в руках. Они копали окопы, 
противотанковые рвы, эскарпировали берега рек. Часть личного состава дивизий 
была по итогам первых недель жизни новых соединений комиссована по возрасту и 
здоровью. В августе на московском направлении царило относительное затишье, а в 
сентябре дивизии народного ополчения были переформированы по штатам обычных 
стрелковых дивизий Красной армии. Характерным примером является 6-я ДНО Москвы, 
в истории которой мы можем прочесть следующее: 
«Согласно приказу Народного комиссариата обороны СССР о реорганизации и 
перевооружении дивизий народного ополчения, 6-я дивизия народного ополчения в 
конце августа была переведена на организационную структуру и штаты стрелковых 
дивизий сокращённого состава военного времени, с сохранением существовавшего 
номера и наименования. Дивизия получила пополнение из состава военнообязанных в 
количестве 3750 человек, прибывших из подмосковного города Дмитрова»
(Струнин В. И. Брестская Краснознамённая. М.: Икар, 1995. С. 8, выделено мной).
 
В боях под Ельней ополченцы участвовали лишь несколькими небольшими отрядами, 
подчинёнными обычным стрелковым дивизиям. От 6-й дивизии был направлен сводный 
отряд численностью 700 человек, вооружённый лучшим стрелковым оружием 
соединения. 
В сентябре 1941 г. 6-я ополченческая дивизия, вместе со своими собратьями, уже 
официально была переформирована в линейное стрелковое соединение Красной армии: 

«После освобождения Ельни части дивизии приступили к строительству рубежа 
обороны и занялись боевой подготовкой. В период нахождения на рубеже обороны 
24-й армии дивизия решением Народного комиссариата обороны 19 сентября 1941 
года (директива № ОР/2/540129) была включена в кадровый состав Красной армии, 
получив войсковой номер: 160-я стрелковая дивизия. Общевойсковые номера были 
присвоены также частям и подразделениям дивизии»{112}.
Аналогичную эволюцию прошли и другие ополченческие дивизии. Некоторые из них 
сохранили свой номер при переходе из ополчения в обычные соединения Красной 
армии. Например, 2-я, 8-я, 17-я, 18-я дивизии народного ополчения стали, 
соответственно, 2-й, 8-й, 17-й и 18-й стрелковыми дивизиями (От Москвы до 
Берлина. М.: Московский рабочий, 1966. С. 21). По общевойсковой нумерации 
двенадцать ополченческих дивизий стали, соответственно, 2-й, 8-й, 17-й, 18-й, 
29-й, 60-й, 110-й, 113-й, 139-й, 140-й, 160-й и 173-й стрелковыми дивизиями. 
Они унаследовали номера [269] дивизий Красной армии, сгинувших в сражениях 
июля-августа 1941 г. В частности, номера 60, 139, 140 и 173 принадлежали 
соединениям, прекратившим своё существование в уманском «котле». Номера 2, 8, 
29 и 113 соответствовали дивизиям Западного фронта, окружённым в первые дни 
войны под Белостоком. 
К моменту вступления в бой в начальной фазе операции «Тайфун» стрелковые 
дивизии народного ополчения были хорошо, по меркам 1941 г., укомплектованными 
соединениями. В частности, первой из бывших ополченческих соединений ставшая