обеспечивать переброску на захваченный плацдарм пехотных и танковых дивизий. 
Главный плацдарм операции двух групп армий был немецким командованием создан 
именно по этому принципу. В сравнительно пустынной местности был захвачен 
плацдарм, который затем был расширен до такой степени, что на нем поместилось 
два армейских корпуса. После этого, как мы увидим в следующей главе, на этот 
плацдарм были переброшены танковые дивизии (напомню, что в немецкой танковой 
дивизии было около батальона танков, 2500 автомашин различных типов, артиллерия,
 тягачи, мотоциклы). То есть в удобном с тактической точки зрения месте был 
создан плацдарм и к нему с нуля была построена коммуникация, способная 
пропустить крупную массу механизированных войск и обеспечить их снабжение в 
ударе в глубину. Самым же главным выводом, который мы должны сделать из событий 
первой декады сентября, является констатация печального факта – советскому 
командованию не удалось вскрыть действительные планы противника. И что ещё 
важнее – это было практически нереально сделать в той обстановке. Группировка 
подвижных войск на Кременчугском плацдарме к 10 августа не сложилась ни в 
разведсводках штаба фронта и направления, ни в реальности. Только в 
разведсводке № 72 штаба Юго-Западного фронта от 5 сентября мы находим рыхлые 
контуры догадок о планах противника: 
«В районе Кременчуг противник форсировал р. Днепр крупными силами (3-4 пд). Для 
развития успеха в северном направлении противник, по-видимому, будет 
перебазировать силы с других участков. Нужно также ожидать переброски на данный 
участок мотомехчастей с юга» {69} .
«Нужно ожидать» это только предположения, которые, как говорится, к делу не 
подошьёшь. Идо 11 сентября объективных данных, свидетельствующих о рокировке на 
Кременчугский плацдарм подвижных соединений, не было. Южная «клешня» 
классических «канн» пока существовала только в совершенно секретных приказах 
немецкого командования. Концепция ведения боевых действий Юго-Западным 
направлением строилась на предположении, что предстоит отражать удар только 
одной танковой группы.
 
Окружение армий ЮЗФ и бои в окружении. 10-26 сентября.

Основным средством обмена информацией и принятия решений в последние две недели 
существования Юго-Западного фронта были переговоры между штабом фронта и 
Верховным командованием.
Тексты этих переговоров неоднократно цитировались в различных изданиях. 
Попробуем посмотреть на них глазами человека, у которого нет информации о 
последующих событиях. Забудем на секунду, что произошло 10-26 сентября 1941 г., 
ведь этого не могли знать командующие и начальник Генерального штаба маршал Б. 
М. Шапошников. Участники переговоров достаточно чётко формулируют своё видение 
обстановки и вытекающие из этого видения решения. Попробуем же ответить на 
вопрос: «Соответствовало ли понимание обстановки принимаемым решениям и не 
присутствовали ли какие-то другие факторы, мешающие правильным решениям?»
 
Переговоры Б. М. Шапошникова и М. П. Кирпоноса. 

В ночь на 11 сентября (в 1 ч. 15 м. до 2 ч. 07 м.) состоялись переговоры 
командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-полковника М. П. Кирпоноса с 
начальником Генерального штаба маршалом Б. М. Шапошниковым.
Переговоры эти являются ключом к оценке обстановки советским командованием и во 
многом определили дальнейшее развитие событий.
У аппарата Кирпонос, Бурмистенко, Тупиков. «Здравствуйте, товарищ маршал!»
Шапошников: «Здравствуйте, тов. Кирпонос, Бурмистенко и тов. Тупиков.
Вашу телеграмму о занятии противником Ромны, и поэтому о необходимости 
скорейшего отхода, Ставка Главнокомандования получила. Однако из тех данных, 
которые имеются в Ставке о занятии Ромны противником, а именно [что] 
авиационной разведкой был обнаружен в 13.25 и в 14.25 подход двух колонн 
автомашин с танками и скопление танков и автомашин у деревни Житное к северу от 
Ромны. Судя по длине колонн, здесь небольшие части, примерно не более 
тридцати-сорока танков. По непроверенным данным, из Сумы якобы в 16.00 10.9 в 
Ромны высажен с восьми машин десант. Одна из этих машин якобы была уничтожена 
нашей авиацией. По-видимому, часть подвижных войск противника просочилась между 
Бахмачом и Конотопом. Все эти данные не дают ещё оснований для принятия того 
коренного решения, о котором Вы просите, а именно – об отходе всем фронтом на 
восток. Нет сомнения, что занятие Ромны может создать известное паническое 
настроение, но я уверен, что Военный совет фронта далёк от этого и сумеет 
справиться с эпизодом у Ромны.
Операция отхода всем фронтом не простая вещь, а очень сложное и деликатное дело.
 Помимо того, что всякий отход понижает до некоторой степени боеспособность 
частей, в этой войне при отходе противник вклинивается между отходящими частями 
своими механизированными группами и заставляет пехотные части принимать бой в 
невыгодных условиях, а именно, когда артиллерия находится на колёсах, а не в 
боевом положении. Мы это видели на примере отхода 5-й армии за Днепр и 
переправы противника у Окуниново и, наконец, на отходе всего Южного фронта за 
Днепр.
Ставка Верховного главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться 
на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта, так как это 
предусмотрено нашими уставами. Я уже вчера 10.9 говорил с Вами относительно 
того, что через три дня Ерёменко начинает операцию по закрытию прорыва к северу 
от Конотопа и что второй конный корпус [162] Верховным главнокомандующим от