просочиться и обосноваться на многочисленных островах, имевшихся на Днепре. Так,
 большое беспокойство штабу армии причиняли назойливые попытки немецких отрядов 
обосноваться на острове Кролевец у Черкасс, на островах в районе Кременчуга. 
Важной задачей, которая была в явном виде отражена в боевом распоряжении штаба 
38-й армии от 28 августа, был захват пленных «в целях установления группировки 
пр-ка и нумерации частей его» {56} . Для приказа такого уровня это требование 
нехарактерно, но отражает беспокойство штаба армии о неопределённости ситуации. 
Захватом пленных советское командование стремилось вскрыть отсутствие или, 
наоборот, наличие концентрации немецких войск в полосе 38-й армии для броска 
через Днепр.
Вплоть до 1.9 боевые распоряжения и донесения 38-й армии переполнены указаниями 
на значение островов на Днепре. Даже 1.9, когда положение в районе Кременчуга 
становилось угрожающим, оперсводка № 056 оценивает действия на главном 
направлении в полосе 300-й стрелковой дивизии как обычную оборону, а на правом 
фланге (в районе Черкасс) как «ведение боя за остров Кролевец». Это даёт 
основание предполагать, что действия противника в районе Кременчуга 
первоначально оценивались как сковывающий, отвлекающий удар.
В своих распоряжениях на 2.9 командарм 38-й ставит задачей войскам: «Командиру 
297-й с[трелковой] д[ивизии] уничтожить переправившиеся части противника, 
прочно обеспечить северный берег… чтобы никакие случайности не нарушили систему 
обороны…». И далее: «…Особое внимание обратить на район Кременчуга и остров 
южнее Градижска…».
Командирам 116-й и 212-й стрелковых дивизий в боевом распоряжении № 0090 от 1.9 
было указано: 
«Частям на достигнутом рубеже окопаться и с рассветом 2.9 начать наступление с 
целью окончательного уничтожения противника на острове Кролевец» {57} .
Таким образом, 1 сентября в штабе 38-й армии данные разведки не были ещё 
настолько убедительными, чтобы считать положение на фронте угрожающим, и в 
особенности на левом фланге в районе Кременчуга и прилегающего к нему немецкого 
плацдарма. Можно полагать, что немцам удалось отвлечь внимание 38-й армии от 
главной опасности, то есть от своего главного удара в районе Кременчуга.
Днепровский отряд Пинской флотилии действовал под прикрытием Киевского УР по 
Днепру, поддерживая войска 37-й и 26-й армий.
Роль фронтовых резервов выполняли находившиеся на доукомплектовании 304-я, 7-я, 
81-я стрелковые дивизии. Последние две переформировывались из моторизованных 
дивизий. Достаточно характерным документом, иллюстрирующим оценку обстановки на 
стыке Юго-Западного и Брянского фронтов, является директива начальника Генштаба 
от 29.8.: 
«КОМАНДУЮЩЕМУ ЮГО-ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ, Копия: ГЛАВКОМУ ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ.
На фронте 40-й и на правом фланге 5-й армии противник, действуя по стыкам и 
незанятым промежуткам между соединениями, стремится дезорганизовать части и 
управление ими и, пользуясь неорганизованностью действий наших частей, занять 
Чернигов, перерезать ж.-д. линию Льгов – Бахмач и тем самым дезорганизовать тыл 
и управление основных сил фронта. Немедленно организуйте управление северным 
крылом фронта и взаимодействие правого крыла ЮЗФ с 21-й армией. Совместными 
усилиями ЮЗФ и 21-й армии восстановить положение и ликвидировать угрозу 
Чернигову и ж.-д. линии Бахмач – Ворожба. Ни при каких условиях нельзя 
допускать захвата Чернигова и Бахмача противником.
Б. ШАПОШНИКОВ.
№ 001413 29 августа 1941 г. 19 часов 05 мин» {58} .
Если судить по этой директиве, на тот момент угрозы тылу Юго-Западного фронта 
оценивались как локальные и неглубокие.
Одновременно Верховное командование пока отвергало предложения командования 
Юго-Западного направления по переподчинению армий сообразно изменившейся 
обстановке. В ответ на вышеприведённую просьбу командующего Юго-Западного 
фронта о необходимости разрядки ненормального положения, создавшегося на стыке 
армий М. П. Кирпоноса и Брянского фронта, командующий фронтом в связи с этими 
обстоятельствами просил подчинить ему 21-ю армию. Начальник Генерального штаба 
в ответ на эту просьбу рекомендовал обратить внимание на правый фланг фронта: 
«Верховный главнокомандующий приказал подтвердить, что 21-я армия передана в 
состав Юго-Западного фронта не будет.
С захватом противником Вибли создаётся явная угроза Чернигову и стыку фронтов.
Немедленно сообщите о ваших мероприятиях на этом направлении. Чернигов должен 
быть удержан за нами во что бы то ни стало. Б. Шапошников» {59} .
Ставка ВГК вежливо, но твёрдо указала на своё нежелание перераспределять армии 
между Брянским и Юго-Западным фронтами и не менее твёрдо указывала на угрозу 
правому флангу Юго-Западного фронта в районе Чернигова. С одной стороны, нельзя 
не признать разумность требований Б. М. Шапошникова. Прорыв 2-й танковой группы 
на 1 сентября был ещё отдалённой перспективой. Напротив, создание плацдарма у 
Вибли угрожало выходом на коммуникации 5-й армии, правый фланг которой все ещё 
цеплялся за восточный край Припятской области и рубеж Днепра. Эта угроза была 
на тот момент куда реальнее и опаснее. Пренебрежение этой опасностью могло 
привести к обвалу фронта задолго до выхода в тыл танков Гудериана. Именно 
поэтому маленькая деревушка Вибли фигурирует в качестве пункта, требующего 
неусыпного внимания штаба Юго-Западного фронта.
Итак, на 1 сентября сущность действий войск Юго-Западного фронта состояла в том,
 чтобы упорной обороной по Десне и Днепру задержать наступление немецких войск 
группы «Юг» на Украине. Стратегическое значение этого плана, по-видимому, 
состояло в том, чтобы как можно дольше задержать развитие немецкого наступления 
для выигрыша времени, необходимого для накопления сил в общестратегическом