как бы чудом перенесенных из Ленинграда или Москвы за тысячи километров на 
Север, здесь было много. 

- Просто не верится, товарищи, - сказал я, - что Северный флот начал 
создаваться только в 1933 году. Прошло всего каких-нибудь десять лет, и именно 
этот флот завоевал наибольшее право на жизнь. Флот открытого моря... 

- Да, флот наш молодой, - как бы рассуждая вслух, говорил Лунин. - Правда, 
какие-то попытки создать здесь флот были, говорят, еще при царизме, но дело, 
видимо, ограничилось тогда разговорами между высокопоставленными чиновниками. А 
сейчас что мы видим?.. 

- Наш Север начал развиваться по-настоящему только при Советской власти, 
включился в разговор Семенов. - Раньше здесь было совсем дико. Даже железной 
дороги на Мурманск не было... 

- Да и самого Мурманска не было, - вставил кто-то. - Раньше это был город 
Романов. 

- Царское правительство равнодушно относилось к интересам матушки России, - 
махнул рукой Лунин. - Несмотря на то что защита морских путей настоятельно 
требовала создания именно здесь, на Севере, боевых морских сил, особенно в 
первую мировую войну, правительство ничего не предпринимало. Все, что здесь 
видишь и еще увидишь и узнаешь, создано за годы Советской власти. Построен 
Беломорско-Балтийский канал. Построена Мурманская железная дорога. Создан 
большой Мурманский порт. Раньше морские перевозки шли только через Архангельск, 
и с замерзанием Белого моря судоходство на 5-6 месяцев вообще прекращалось. 
Незамерзающие гавани Кольского залива не использовались. 

- И нашу базу, и остальные места базирования флота начали строить только в 1933 
году, - знакомили меня с Северным флотом подводники. - По 
Беломорско-Балтийскому каналу сюда на Север пришли подводные лодки, надводные 
корабли, и с тех пор начал жить и расти наш флот. Представьте себе, как было 
трудно вначале жить и трудиться североморцам! Дикое побережье, почти полное 
отсутствие жилья, морозы, пурга, снегопады... - Семенов даже вздрогнул. 

- Мы тебя кое с чем уже ознакомили. Ну, а теперь скажи ты нам, собираются ли 
все же союзники воевать? 

- Собираются, конечно, настроение у них весьма воинственное... 

- Этого же мало. У моей бабушки тоже воинственное настроение, но она дальше 
порога ни на шаг. 

- Так ведь высадились же они в Нормандии! 

- Высадились и сидят... А наступать когда будут? Два артиллерийских раската 
вдруг заставили нас вздрогнуть. 

- Это Жора возвращается с победой! - решил кто-то, и все стали выходить из 
комнаты. 

Я вспомнил о сложившейся у подводников-северян традиции давать "артиллерийское 
оповещение" о числе побед. Возвращаясь в базу, подводная лодка при подходе к 
месту швартовки стреляла из своей корабельной пушки столько раз, сколько 
кораблей врага она уничтожила в походе. 

Вместе со всеми я решил пойти встречать победителей. 

Георгий Васильев был моим однокашником по Военно-морскому училищу. Все четыре 
года нашей совместной учебы он был бессменным старшиной нашей группы. За 
честность и требовательность как к себе, так и к подчиненным он уже в те годы 
пользовался большим авторитетом и у начальников, и у курсантов. Я не видел его 
со дня окончания училища, и, не скрою, мне очень хотелось взглянуть на "нашего 
грозного старшину" в роли командира лодки-победительницы. 

- А тебе зачем? Ты бы лучше принял ванну, - пытался удержать меня Семенов, 
когда мы торопились к бухте, - ведь товарищи не дадут потом, вое время будут 
донимать расспросами. 

- Вот встречу Жору - тогда вместе и помоемся... Когда мы пришли к месту 
швартовки, начальник штаба бригады капитан второго ранга Борис Иванович 
Скорохватов отдавал последние распоряжения командиру береговой базы: 

- Зарежьте двух самых жирных поросят. Не жалейте свиней! 

- Поросят уже осталось мало, товарищ капитан второго ранга, - словно извинялся 
командир базы. - Ведь мы ждем еще лодки Колосова, Комарова... А такие лодки, 
как Щедрина, никогда без победы не возвращаются. Поросят же осталось...