…На восьмом километре шоссе Винница – Киев на берегу Южного Буга раскинулось 
село Коло-Михайловка. Если, чуть недоезжая его, свернуть вправо, то окажешься в 
небольшом сосновом лесу. Издали видны нарядные домики-теремки, примостившиеся 
на опушке. Большая вывеска по-русски и по-английски сообщает: «Кемпинг». Здесь 
останавливаются на отдых автотуристы.

На картах этого района можно найти названия и других окрестных сел: Стрижавка, 
Якушинцы, Калиновка, Павловка, Корделевка, Черепаншицы, Полевая Лысиевка. 
Обычные украинские колхозные села, каких в республике тысячи.

Необычное путешественник заметит лишь тогда, когда углубится в 
Коло-Михайловский лес. Сначала ему попадутся растрескавшиеся остатки 
асфальтированных дорог, по которым уже давно никто не ездит. Потом он 
натолкнется на огромные глыбы железобетона, разбитые и искореженные. Встретятся 
ему разрушенные и обвалившиеся бункеры и подземные переходы, уже поросшие 
молодым лесом. На всем печать запустения, заброшенности. И хочется поскорее 
уйти из этого угрюмого места, словно оно проклято…

Резкий, порывистый ветер гнал поземкой сухой, колючий снег. Низко нависло 
белесое небо. Слабые солнечные лучи скользили по земле, не одаряя ее ни теплом, 
ни светом.

В такой безрадостный день из леса неподалеку от большого села Рудни Бобровской 
выехали сразу после полудня пять фурманок. Подпрыгивая и громыхая на ухабах, 
они направились кружным путем в сторону шоссе Ровно – Киев. На передней 
фурманке, зябко кутаясь в длинную офицерскую шинель с пелериной, восседал 
немецкий лейтенант. На шее у него болтался автомат. Слева от пряжки на ремне 
темнела предусмотрительно незастегнутая кобура парабеллума. Время от времени 
ругаясь сквозь зубы, офицер яростно оттирал замерзшие уши.

Лейтенант был в колонне единственным немцем. Спутники же его, судя по внешнему 
виду и манере поведения, принадлежали к той категории лиц, с которыми 
гитлеровцы хотя и имели дело, но ровней себе не считали, а лишь брезгливо 
терпели, поскольку обойтись без нее не могли. Это были полицаи, человек 
двадцать, в большинстве своем молодые мужчины. Одеты кто во что горазд: 
армейские полушубки, украинские свитки, немецкие шинели, шапки-ушанки, лохматые 
треухи… Одинаковыми были лишь белые нарукавные повязки – вот и вся полицейская 
форма. Вооружение – автоматы, винтовки и гранаты.

Свесив с фурманок ноги, стражи «нового порядка» дымно курили самокрутки, 
горланили песни.

В общем, обычная для тех мест в те времена картина: команда полицаев во главе с 
немцем-офицером отправляется в какое-нибудь село «наводить порядок» или 
реквизировать продовольствие для фашистской армии. Случайные встречные при виде 
колонны поспешно сворачивали в сторону – подальше от беды…

Уже начало темнеть, когда фурманки выехали на шоссе и свернули влево, в сторону 
Корца. Время от времени, шурша колесами по заснеженному асфальту, мимо колонны 
в обе стороны проносились грузовики, изредка попадались и легковушки. Если в 
кабине машины виднелась горбатая офицерская фуражка, лейтенант четким движением 
вскидывал в приветствии правую руку.

Сумерки сгустились. Стало еще холоднее. Должно быть, не выдержав мороза, два 
полицая соскочили с фурманки и побежали вперед, изо всех сил притоптывая 
сапогами и хлопая рукавицами по бокам. Но, согревшись, обратно на фурманку 
полицаи не вернулись, а пошли пешком по обочине шоссе один за другим шагах в 
двадцати впереди первой подводы. Затем еще несколько полицаев соскочили на 
землю, но эти уже зашагали сзади колонны.

Прошло еще полчаса. И вдруг где-то вдалеке по-комариному высоко и надсадно 
запел мотор, запрыгали, приближаясь с каждой секундой, огни подфарников еще 
невидимого автомобиля. Полицаи оборвали песню, полетели в снег недокуренные 
цигарки. Встрепенулся и невозмутимый до сих пор лейтенант. Оп опустил поднятый 
воротник шинели, поправил автомат на груди.



Машина вылетела из-за поворота, не снижая скорости. И тут произошло неожиданное.
 Как только она поравнялась с полицаем, идущим в голове колонны, хлопнул 
пистолетный выстрел. В следующую секунду второй полицай выхватил из висевшей на 
боку торбы тяжелую противотанковую гранату и заученным, точным взмахом руки 
неторопливо, словно на ученье, метнул ее под заднее колесо машины. Словно 
ткнувшись в невидимую стену, тяжелый «опель» встал как вкопанный. Взрыв 
взметнул вверх задний мост автомобиля с бешено вращающимися колесами. На 
какой-то миг «опель» замер на хрустнувшем радиаторе, грузно перевернулся и, 
сминая кабину, рухнул в кювет. Тускло блеснули полированные бока, и тут же их 
прошили косые строчки автоматных очередей.

Первым с парабеллумом в руке к дымящейся груде исковерканного металла подбежал