решили отказаться — по крайней мере, формально — от плана подорвать боевой дух 
русских, служивших у немцев». А не формально? «Подрывали, да еще как — только 
трупы русских успевали закапывать... «союзникам во благо».
   После высадки союзников в Нормандии англичане «взяли в плен с полдюжины 
русских». Сколько чистоплюйства и ослиного высокомерия звучит в словах 
Толстого: «Эти несчастные не разбирались в политике. Всю жизнь их бросало из 
стороны в сторону во имя чужих им идей, по приказу командиров, язык которых они 
зачастую не понимали». А ведь только что разглагольствовал по поводу своей 
«пропаганды» на русских. Двойная мораль, двойная правда.
   «Через месяц после высадки в Нормандии в Англии находилось уже 1200 русских 
пленных. Надо было срочно решать, что с ними делать», — озабочен Толстой в 
книге «Жертвы Ялты». — На 20 августа наших у англичан уже было более 3 тысяч. 
Наш посол Гусев потребовал вернуть всех пленных «при первой же возможности». Но 
не так думали в Англии. Они продолжали гнуть свое. Несколько тысяч русских, 
находившихся сейчас в руках союзников, составляли лишь долю процента от тех 
пяти-шести миллионов, что по разным причинам оказались в пределах «Великого 
рейха». Для ССО — Служба специальных операций — эти люди, настроенные в 
большинстве своем антинацистски, представляли благодатный материал для 
организации беспорядков и
   
даже открытого восстания за линией немецкого фронта. (Что это такое, можно 
наглядно судить по Варшавскому восстанию, немцы там уничтожили почти всех 
поголовно. — В.Ф.) Военные формирования из русских пленных могли бы составить 
целый корпус... В самой Германии тысячи русских работали на практически не 
охраняемых полях. Конечно, с военной точки зрения они мало что могли сделать 
против вермахта и отрядов СС даже в этот период войны, когда мощь Германии была 
на исходе; но агитация за сопротивление немцам способствовала бы подрыву 
обороноспособности Германии». Прямо маньяки какие-то, ни к какому подрыву это 
бы не привело, а к поголовному истреблению безоружных и неорганизованных 
русских — сто против одного.
   Далее Толстой на полном серьезе пишет: «Если бы пропаганда союзников 
возымела действие, немцам пришлось бы заменить (уничтожить. — В.Ф.) русские 
формирования, воевавшие против партизан во Франции, Италии и Югославии, до 
предела вымотанными немецкими частями. А в самой Германии перспектива восстания 
миллионов русских «рабов» и других «восточных рабочих», используемых на полях и 
заводах, могла бы вызвать панику и привести к непредсказуемым последствиям. 
Страх перед таким восстанием выражали и Гитлер и Гиммлер, и уже в 1942 году 
рассматривался план по его подавлению, известный под названием «Валькирия». 
Никакую «панику» «восстание миллионов русских «рабов» у Гитлера и Гиммлера не 
вызвало бы, такое восстание они готовы были встретить пулеметами со всех 
сторожевых вышек, на всех дорогах и перекрестках, на это был сориентирован, к 
этому был подготовлен каждый немец, способный держать в руках винтовку, на это 
была натаскана каждая немецкая овчарка еще в 1942 году. На это Геринг выделил 
специальную
   
авиацию, а Гудериан — специальные танковые подразделения...
    «I августа ССО представила Объединенному комитету начальников штабов 
меморандум «Подрывная работа в русских войсках, действующих против маки». Кадры 
для такой работы предполагалось набирать среди русских военнопленных. 
Предполагалось, что после специальной подготовки в ССО их забросят в районы 
действий маки, и там они попытаются воздействовать на русские антипартизанские 
формирования. Этот план вполне мог оказаться успешным: маки уже и сами, без 
всякой посторонней помощи, привлекали на свою сторону многих русских.
    При планировании операции ССО консультировалась с Французским комитетом 
национального освобождения и штабов ВКЭСС. Министерство иностранных дел не 
возражало против плана — «при условии, что Советское правительство будет 
поставлено о нем в известность, как только русские будут отосланы во Францию», 
зато категорически отказалось рассматривать вопрос о том, «чтобы желающим из 
числа военнопленных было предоставлено по их выбору английское или американское 
гражданство либо гарантия безопасности со стороны советских властей»... Вот она,
 западная мораль по отношению к русским. Ни стыда, ни совести. Русских, которые 
в результате боев оказались у них, они называют военнопленными. По какому 
праву? Русские — это граждане СССР. Англия — союзник СССР по антигитлеровской 
коалиции. Каким образом русские в Англии могли стать военнопленными? Они 
свободные советские граждане. Они вольны сесть на пароход и отплыть к родным 
берегам в любой день и час, но их засовывают в специальные школы ССО под дулом 
пистолета, мол, все равно расстреляет вас Сталин, готовят к заброске в тыл 
немцам. Заметьте, сообщить об этом Советскому правительству они собираются 
только после того, как
    
русские уже будут заброшены во Францию. При этом англичане действуют не в 
одиночку, а скопом с французами и американцами. Одна банда. В связи с этим 
встает вопрос о так называемом французском Сопротивлении-маки: там что, тоже, 
как у казачков, немцы были в начальниках, так и в маки — русские под началом 
французов?
   Именно это свидетельствует и Толстой: «ССО стремилась всеми способами 
укрепить движение Сопротивления и подорвать боевой дух вражеских войск в 
занятой нацистами Европе. Попытка ослабить воинские части во Франции, 
безусловно, заслуживала внимания, хотя англичанам и трудно было предложить 
будущим перебежчикам что-либо конкретное». Ну почему же так? А миску баланды? А