колхоз, как миллионы рус -ских людей исчезали без суда и следствия. Я видел, 
что растапты -валось все русское, что на руководящие посты в Красной Армии 
выдвигались подхалимы, люди, которым не были дороги интересы Русского народа. 
(А Сталин в это время делал то же самое:
вводил форму и погоны русской армии, орденские ленты с Георгиевских крестов, 
ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского, медали Нахимова, Ушакова... — В.
Ф.)
    Система комиссаров разлагала Красную Армию. Безответст -вечность, слежка, 
шпионаж делали командира игрушкой в руках партийных чиновников в гражданском 
костюме или военной форме. (Сегодня в министры обороны снова рвутся «партийные 
чиновники в гражданском костюме» от Кокоши-на до Старовойтовой. — В.Ф.)
    С 1938 по 1939 год я находился в Китае в качестве военного советника Чан 
Кайши. Когда я вернулся в СССР, оказалось, что за это время высший командный 
состав Красной Армии был без всякого к тому повода уничтожен по приказу Сталина.
 Многие и многие тысячи лучших командиров, включая маршалов, были арес -
    
тованы и расстреляны либо заключены в концентрационные лаге -ря и навеки 
исчезли. Не было семьи, которая так или иначе избе -жала (бы) этой участи. 
Армия была ослаблена, запуганный народ с ужасом смотрел на будущее, ожидая 
подготовление (перевод с немецкого? — В.Ф.).
    ПРЕДВИДЯ ОГРОМНЫЕ ЖЕРТВЫ, КОТОРЫЕ В ЭТОЙ ВОЙНЕ НЕИЗБЕЖНО ПРИДЕТСЯ НЕСТИ 
РУССКОМУ НАРО -ДУ, Я СТРЕМИЛСЯ СДЕЛАТЬ ВСЕ ОТ МЕНЯ ЗАВИСЯЩЕЕ ДЛЯ УСИЛЕНИЯ 
КРАСНОЙ АРМИИ. 99-я ДИВИЗИЯ, КОТОРОЙ Я КОМАНДОВАЛ, БЫЛА ПРИЗНАНА ЛУЧШЕЙ В 
КРАСНОЙ АРМИИ. Работой и постоянной заботой о порученной мне воинской части я 
старался заглушить чувство возмущения по -ступками Сталина и его клики.
    И ВОТ РАЗРАЗИЛАСЬ ВОЙНА. ОНА ЗАСТАЛА МЕНЯ НА ПОСТУ КОМАНДИРА 4-ГО МЕХ. 
КОРПУСА. КАК СОЛДАТ, КАК СЫН СВОЕЙ РОДИНЫ, Я СЧИТАЛ СЕБЯ ОБЯЗАННЫМ ЧЕСТНО 
ВЫПОЛНЯТЬ СВОЙ ДОЛГ. (И это слова предателя? Он кого-то призывает «как солдат, 
как сын своей Родины... честно выполнять свой долг», как выполнял его он, когда 
выводил 99-ю дивизию на 1-е место в Красной Армии, когда воевал под Львовом, 
под Киевом, под Москвой. — В.Ф.) Мой корпус в Перемышле и Львове принял на себя 
удар, выдержал его и был готов перейти в наступление, но мои предложения были 
отвергнуты. Нерешительное, развращенное ко -миссарским контролем и 
растерявшееся Управление фронтом при -вело Красную Армию к ряду тяжелых 
поражений. (Опять прав — Сталин упразднил «комиссарство». — В.Ф.)
    Я отводил войска к Киеву. Там я принял командование 37-й армией и трудный 
пост начальника гарнизона города Киева. Я ВИ -ДЕЛ, ЧТО ВОЙНА ПРОИГРЫВАЕТСЯ (не 
проиграна! — В.Ф.) ПО ДВУМ ПРИЧИНАМ: ИЗ-ЗА НЕЖЕЛАНИЯ РУССКОГО НАРОДА ЗАЩИЩАТЬ 
БОЛЬШЕВИСТСКУЮ ВЛАСТЬ И СОЗДАННУЮ СИСТЕМУ НАСИЛИЯ И ИЗ-ЗА БЕЗОТВЕТСТВЕННОГО 
РУКОВОДСТВА АРМИЕЙ, ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ЕЕ ДЕИСТ -
    
ВИЯ БОЛЬШИХ И МАЛЫХ КОМИССАРОВ. (Кто может опровергнуть, что это не сообщение 
Власова о настроениях людей на оккупированной территории? — В.Ф.)
    В трудных условиях моя армия справилась с обороной Киева и два месяца 
успешно защищала столицу Украины. Однако неизлечи -мые болезни Красной Армии 
сделали свое дело. Фронт был прорван на участке соседних армий. (Иными словами, 
Власов выполнил приказ Сталина «Ни шагу назад!», а на соседних участках нет. 
Кого же стыдит здесь Власов? Будущих вла-совцев? Что, если бы и они стояли так, 
как стоял Власов, то не оказались бы в окружении, в плену? — В.Ф.) Киев был 
окружен. По приказу Верховного Командования я был вынуж -ден оставить 
укрепленный район.
    После выхода из окружения я был назначен заместителем ко -мандующего 
Юго-Западным направлением, а затем командующим 20-й армией. Формировать 20-ю 
армию приходилось в трудных ус -ловиях, когда решалась судьба Москвы. Я сделал 
все от меня зави -сящее для обороны столицы страны. (А вы, которые в плену 
теперь? — В.Ф.) 20-я армия остановила наступление на Москву и затем сама 
перешла в наступление. (Не так страшен черт, как его малюют? — В.Ф.) Она 
прорвала фронт германской армии, взяла Солнечногорск, Волоколамск, Шаховскую, 
Середу и др., обеспечила переход в наступление по всему Московскому участку 
фронта, подошла к Гжатску. (А это на кого рассчитанные речи? Кого Власов 
вдохновляет своими победами над «германской армией» под Москвой? Так и гуляет, 
где-то совсем рядом: «Смерть немецким оккупантам!» — В.Ф.)
    Во время решающих боев за Москву я видел, как тыл помогает фронту, но, как 
и боец на фронте, каждый рабочий, каждый жи -телъ в тылу делал это лишь потому, 
что считал, что он защища -ет Родину. («Все для фронта, все для победы!» — 
гремел в то время лозунг по стране, страна жила по этому лозунгу. Опять кого-то 
невидимого вдохновляет Власов на бой,
    
кого? — В.Ф.) Ради Родины терпел неисчислимые страдания, жертвуя всем. И не раз 
я отгонял от себя постоянно встававший вопрос: не за большевизм ли, 
маскирующийся святым именем Роди -ны, проливает кровь Русский народ?.. (Так за 
большевизм или не за большевизм? Нет ответа. Дело в том, что в это время в 
лагерях для наших военнопленных население оккупированных территорий 
подвергалось массивной обработке в том направлении, что вы, русские, воюете не 
за Родину, а за Сталина и большевизм, тут Власов открыто утверждав ет: «Ради 
Родины терпел неисчислимые страдания...» — В.Ф.)
   Я был назначен заместителем командующего Волховским фронтом и командующим 
2-й ударной армией. Управление этой армии было централизовано и сосредоточено в 
руках Главного штаба. (Не слышится ли здесь подтекст: будущая армия Власова не 
будет управляться «централизованно», что руководство ее не будет «сосредоточено