хватило бы на «пять траншей» и более.
    Что же у нашего полководца написано в «Воспоминаниях» про тот участок 
фронта, который занимала Первая власовская дивизия?
    «Немецкое командование разработало детальный план оборо -ны берлинского 
направления. Оно надеялось на успех оборонитель -ного сражения на реке Одер, 
представлявшей собой стратегичес -кое предполье Берлина. В этих целях было 
осуществлено следую -щее.
    Прикрывавшая город 9-я армия генерала Буссе усиливалась людским составом и 
техникой. В ее тылу формировались новые дивизии и бригады. Укомплектованность 
соединений первой линии доводилась почти до штатной численности. Особое 
внимание уде -лялось сосредоточению и использованию в обороне танков и штур 
-мовой артиллерии.
    От Одера до Берлина создавалась сплошная система оборони -тельных 
сооружений, состоящая из ряда непрерывных рубежей, по нескольку линий окопов. 
Главная оборонительная полоса имела до пяти сплошных траншей. Противник 
использовал ряд естествен -ных рубежей: озера, реки, каналы, овраги. Все 
населенные пункты были приспособлены к круговой обороне». Чистую правду пишет 
наш маршал! Он только не сообщает про ту дыру в этой «оборонительной полосе», 
которая «имела до пяти сплошных траншей» и которую проделала ему «15 апреля, с 
наступлением темноты» Первая власовская дивизия, снявшись с фронта, как тогда, 
на Курской дуге. Почитаем дальше маршала Жукова, но при этом держа постоянно в 
голове то, что в центре обороны Берлина находилась 9-я немецкая армия генерала 
Буссе, у которого, как мы теперь знаем, сложились прямо сердечные отношения с 
Бу-няченко, а в центре участка фронта, занятого 9-й немец
    
кой армией, в 100 метрах от советского плацдарма на правом берегу Одера 
«держала оборону» Первая власовская дивизия под командованием все того же 
Буняченко.
   «События, предшествовавшие Берлинской операции, развивались так, что скрыть 
от противника наши намерения было очень трудно. (Точнее — просто невозможно! — 
В.Ф.) Для всякого, даже не посвященного в военное искусство человека, было ясно,
 что ключ к Берлину лежит на Одере и вслед за прорывом на этой реке немедленно 
последует удар непосредственно по Берлину. Немцы ожидали этого». Одного они не 
ожидали, что власовцы пропустят жуковцев им в тыл — вот почему Жуков не боялся, 
что от немцев не была секретом вся подготовительная часть Берлинской операции.
   Впоследствии на Нюрнбергском процессе генерал Йодль показал:
   «Для генерального штаба было понятно, что битва за Берлин будет решаться на 
Одере, поэтому основная масса войск 9-й армии, оборонявшая Берлин, была введена 
на передний край. Сроч -но формировавшиеся резервы предполагалось сосредоточить 
север -нее Берлина, чтобы впоследствии нанести контрудар во фланг войскам 
маршала Жукова...
   Готовя наступление, мы полностью отдавали себе отчет в том, что немцы 
ожидают наш удар на Берлин. Поэтому команде -вате фронта во всех деталях 
продумало, как организовать этот удар наиболее внезапно для противника. (Про 
власовцев опять молчок. — В.Ф.).
   Мы решили навалиться на оборонявшиеся войска противника с такой силой, чтобы 
сразу ошеломить и потрясти их до основа -ния...» Без маленькой детали — 
власовские части на участке 9-й немецкой армии, — написанное — лишь газетная 
публицистика, это когда отсутствие деталей, реалий, заменяется звонкими словами.

   «Вся эта масса боевой техники, людей и материальных средств переправлялась 
через Одер. (И ни слова про то, что
   
Первая власовская дивизия стоит против этого самого места переправы и только... 
окапывается. —- В.Ф.) Потребовалось построить большое количество мостов и 
переправ, кото -рые обеспечили бы не только переброску войск, но и дальнейшее 
их питание. (И снова ни слова про Первую власовскую дивизию, которая своим 
«полным бездействием» позволяла Жукову строить то самое «большое количество 
мостов и переправ».) Ширина Одера местами доходила до 380 метров. Начался 
весенний ледоход. Инженерно-строительные работы протекали вне-посредственной 
близости от линии фронта под систематическим обстрелом артиллерии и минометов 
противника, при налетах его авиации. Однако к началу выхода соединений в 
исходные районы через Одер было проложено 25 мостов и 40 паромных переправ». 
(Все это чудненько, но спрашивается, если один конец моста и переправы 
находился на левом берегу Одера, который был в наших руках, то как мог второй 
конец моста и переправы находиться на правом берегу Одера, который был 
немецким? Без рассказа о Первой власовской дивизии, окопавшейся на правом 
берегу Одера, ну никак не сходятся и здесь концы с концами. — В.Ф.)
   Не получается и дальше без Первой власовской дивизии...
   «Утром 16 апреля на всех участках фронта советские войска успешно 
продвигались вперед, — пишет Жуков. — Однако противник, придя в себя, начал 
оказывать противодействие со сто -роны Зееловских высот своей артиллерией, 
минометами, а со сто -роны Берлина появились группы бомбардировщиков. И чем 
ближе подходили наши войска к Зееловским высотам, тем сильнее нарас -тало 
сопротивление врага... Сплошной стеной стоял он (рубеж Зееловских высот. — В.Ф.
) перед нашими войсками, закрыв собой плато, на котором должно было 
развернуться сражение на ближних подступах к Берлину...
- В 15 часов я позвонил в Ставку и доложил, что первая и вто -рая позиции 
обороны противника нами прорваны, войска фронта