ГРУ, назвали именем Рихарда Зорге, в ста метрах от здания ГРУ, подчеркиваю, что 
Рихард Зорге не из КГБ, что на Лубянке, а из ГРУ, ему поставлен великолепный 
памятник, — то Андрея Власова не признали до сих пор. Почему? Меньше сделал? 
Или настолько больше, что страшно сказать? А если сказать, то придется признать,
 что Власов был «человеком, который... предопредил исход Второй мировой войны»? 
Ничего, признают... В глубоких подвалах спецхрана, за толстенными дверями лежат 
в тиши и безмолвии документы, они запаяны в цинковые коробки, на них даже не 
значится срок вскрытия... Никогда? Что это за документы, которые «глаза бы не 
видели никогда»? Все тайное когда-нибудь становится явным.
   Рихард Зорге на шесть лет старше Андрея Власова, он родился 4 октября 1895 
года в Адшибенте под Баку, где отец его работал инженером на нефтяных промыслах.
 После окончания гимназии в Берлине и начала Первой мировой войны Рихард Зорге 
ушел добровольцем на фронт защищать «законные интересы германской империи». 
Делал он это хорошо, после нескольких ранений был уволен в запас и стал 
студентом. По некоторым сведениям, с 1916 года он уже поддерживал тесные связи 
с социал-демократическими и марксистскими организациями. А в начале 1925 года 
его след затерялся в Москве, где он, как предполагают, учился в разведшколе. Не 
в той ли, в которой позже преподавал Андрей?
   Пять лет спустя журналист Р. Зорге объявился в Шанхае, имея при себе 
многочисленные и блестящие рекомендации. Андрей Власов в Китае появится восемь 
лет спустя и будет воевать на подступах к Шанхаю. Считает
   
ся, что там Зорге занимался созданием разведсети, так как руководство СССР 
опасалось японской экспансии на советский Дальний Восток и Сибирь. Для подобных 
опасений были веские основания: ведь уже в 1931 году войска императорской 
Японии оккупировали Маньчжурию и создали на ее территории марионеточное 
государство под названием Манчжоу-Го во главе с императором Пу-И.
   В конце 1932 года Р. Зорге покидает Китай и через Германию и США 
перебирается в Японию. В 1933 году в Иокогаме впервые появляется 
представительный немецкий журналист, опять имеющий при себе блестящие 
рекомендации, в частности адресованные военному атташе германского посольства в 
Токио подполковнику Ойгену Отту.
   В японской столице Р. Зорге приступает к созданию агентурной сети и 
устанавливает контакты с германским посольством. Благодаря обширным знаниям 
журналиста по части проблем Азиатского региона германские дипломаты охотно 
обращаются к нему за советами и рекомендациями. У Андрея Власова точно такая же 
ситуация сложилась в Берлине, где он в короткий срок стал у немцев главным 
«специалистом» по СССР. Росту авторитета разведчика Зорге способствует тот факт,
 что с 1936 года он — собственный корреспондент влиятельной газеты «Франкфурте 
цайтунг». У Власова таких «фактов», «способствующих росту авторитета» в глазах 
немцев, было во множестве: от — «любимец Сталина» до — «спаситель Москвы».
   В 1938 году военный атташе О. Отт занимает пост посла гитлеровской Германии 
в Японии, а Р. Зорге к тому времени уже является его близким другом и 
доверенным лицом. Может быть, благодаря именно этому обстоятельству в 1939 году 
Р. Зорге поручается создание информационной службы посольства. Разведчик 
получает практически полный доступ к дипломатической переписке
   
между Берлином и Токио и возможность передавать копии важнейших документов в 
Москву.
    В мае 1941 года Р. Зорге одним из первых сообщил в Москву о точной дате 
предстоящего нападения гитлеровской Германии на СССР. В этом месте обязательно 
следует такая фраза: «Однако этому сообщению Сталин не верил вплоть до 22 июня 
1941 года». Все это правильно на ум маленький, для которого разведка что-то 
вроде подглядывания в замочную скважину, подслушивание, стоя за портьерой, а 
сами разведданные — причина, чтобы начать рвать на себе волосы, сигнал куда-то 
бежать, кого-то куда-то гнать, строчить умные и грозные приказы, которые при 
всем желании выполнить нельзя по неумолимым объективным причинам...
    В 1941 году Советскому Союзу угрожала реальная опасность войны на два 
фронта. На дальневосточной границе стояла мощная японская армия, готовая к 
вторжению в Сибирь. К этому Японию активно подталкивала Германия. Но 
официальный Токио принял в августе 1941 года другое решение: главное внимание 
будет уделяться завоеванию Тихоокеанского региона. Сообщение об этом радист 
Рихарда Зорге передал в Москву в октябре 1941 года.
    На сей раз Сталин почему-то поверил Зорге. Не верил, не верил, и на тебе — 
вдруг поверил! С чего бы это? Все пишущие о Зорге в этом месте набирают в рот 
воды и даже не задаются подобным вопросом. А ведь гораздо логичнее было бы, 
чтобы Сталин вначале поверил, а потом — не поверил. Дело в том, что Сталин 
поверил Зорге и когда тот сообщил дату нападения Германии на СССР. Однако 
предотвратить нападение он не мог, это было не в его силах. Оттого что человек 
знает свой смертный приговор, еще не значит, что он не будет расстрелян. А 
сообщение Зорге было тем приговором, который Сталин знал
    
и без Зорге. Дело было не в Зорге и Сталине, а в возможностях страны. СССР мог 
отреагировать на сообщение Зорге так, как он отреагировал. Но на сообщение 
Зорге о том, что японцы «разворачиваются фронтом на Тихоокеанский регион», 
стране, Сталину было по силам отреагировать мгновенно, и они отреагировали 
мгновенно: ожидавшие японского вторжения наши армии были в кратчайший срок 
переброшены из Сибири и с Урала на Западный фронт против немцев, уже 
находившихся на подступах к Москве. Советские историки ни словом не 
обмолвлива-ются об этом русском чудо-маневре, об этой фантастической переброске