танковой армии под Великими Луками в конце мая 1942 года.
В январе 1943 года казаков посетил генерал-лейтенант Власов. С момента встречи 
с
будущим руководителем Ос161 вободительного Движения Кононов стал его убежденным
сторонником. 15 апреля 1943 года в дивизионе вспыхнуло восстание.
Большая часть 3-го и 4-го эскадронов и артдивизиона, перебив часть 
военнослужащих,
ушла в лес к партизанам. В июне 1943 года ушли к партизанам 16 казаков во главе 
с
эмигрантом князем Н.М. Гагариным.
В этой обстановке Кононов получил приказ об отправке своей части в Польшу на
полигон в Млау (Млаве), где с апреля 1943 года начала формироваться 1-я Казачья
кавдивизия Вермахта.
Здесь он не смирился с кадровой политикой, проводимой командиром дивизии
полковником Х. фон Паннвицем в части касающейся назначения командирами 
дивизионов и
выше исключительно немецких офицеров. Паннвиц пошел навстречу строптивому 
офицеру
и назначил его на должность командира 5-го Донского казачьего полка 2-й 
Кавказской
бригады полковника Боссе. В кононовском полку все офицерские должности занимали
казачьи, а не немецкие офицеры.
В конце сентября 1943 года части дивизии начали перебрасывать в Югославию для
борьбы с партизанами. Здесь полк Кононова был отмечен боевыми отличиями за 
борьбу с
местными повстанцами и занимал первое место по грабежам в партизанских деревнях.

Сказывался российский опыт.
В 1944 году Конононов получил чин полковника, был отмечен Железными Крестами 1-
го и 2-го классов, Рыцарским крестом Хорватской державы, многочисленными
«восточными» медалями.
В ходе боевых действий в Югославии кононовцы отличились в Босанском походе 2-й
Кавказской бригады Боссе зимой 1943.1944 гг., в районе Загреба в августе 1944 
года, где
уничтожили ряд баз титовцев, в кровопролитном штурме Баньи-Луки в сентябре 1944 
года.
Отличился полк Кононова и в боях на фронте с наступающими частями Красной Армии.

О состоянии 5-го Донского полка говорилось в приказе по полку № 179 от 11 
декабря
1944 года:
«1. Полк совершил в течение нескольких дней очень большой марш. Из моих личных
наблюдений я установил, что многие офицеры, вахмистры и унтер-офицеры уделяли
большое внимание порядку, дисциплине и боевой готовности своих подразделений.
Особенно я отмечаю 2-й дивизион, который свыше 300 километров прошел пешком, и,
несмотря на усталость людей, я видел порядок и дисциплину. Вчера особенно 
отличился 8-й
эскадрон, который энергично сбил противника, захватив тяжелый пулемет. 
Командиру
эскадрона, командирам взводов, вахмистрам, унтер-офицерам и казакам эскадрона 
объявляю
благодарность.
2. Все же, несмотря на порядок и дисциплину на марше, я видел отдельных
разгильдяев, пьяные, между собой подрались, набили друг другу физиономии, едут 
с
синяками и подбитыми глазами. Иногда даже отдельные казаки в пьяном виде 
отставали от
строя. Категорически запрещаю на марше или при выполнении боевых задач 
употребление
спиртных напитков.
Я отдельных лиц наказал, и впредь буду наказывать. Запомнить всем, что 
разгильдяям,
пьяницам и дебоширам в нашем славном дорогом полку места и пощады никогда не 
будет.
3. В пути, я видел, у отдельных повозок ломались колеса, рвалась сбруя. Все это
является результатом невнимательной подготовки обоза и сбруи к движению.
4. Во время движения, когда шел дождь или снег, отдельные казаки и даже унтер-
офицеры садились на повозки, закрывшись плащ-палатками и не видя, что делается 
в
подразделении. Отдельные ездовые утеряли кнуты, отдельные казаки выглядят 
подчас очень
безобразно: с поднятыми воротниками, руки в карманах, в папахе или пилотке, 
надетой как
попало. Без команды курят, разговаривают. Некоторые спешат вперед себя устроить,
 а потом
уж лошадей. Отдельных лошадей не убирали и не кормили как следует. Другие не 
следовали
со строем или обозом, а выскакивали на тротуар.
Приказываю: вышеуказанное внимательно проработать вплоть до унтер-офицера и
необходимые пункты довести до сведения казаков.