стремились вытравить самую память о Жукове из памяти народной. Могут возразить, 
указав: выпущены и к нашим дням выдержали 10 изданий мемуары Г. К. Жукова. Все 
это так, но где серьезные рецензии на них, обстоятельные разборы? Их нет. 
Сначала потому, что выходу в свет первого издания "Воспоминаний и размышлений" 
сопутствовало указание Агитпропа ЦК КПСС, продублированное ГлавПУРом, - 
рецензий на книгу не давать. Инерция запрета оказалась сокрушительной, надолго 
подавив возможность серьезных аналитических исследований о Г. К. Жукове. 

Ныне иные времена, но песни старые: казалось, о Г. К. Жукове стали много и 
открыто говорить. Но говорят селективно, отстаивая ту или иную субъективную 
точку зрения. Любое другое начисто игнорируется. Разве не смешно, когда в 
"Военно-историческом журнале" (1993, No 7), в статье, посвященной разбору 
литературы о войне, упоминается так, проходняком, "книга о Г. К. Жукове из 
серии "Жизнь замечательных людей", без фамилии автора. А речь идет о моей книге 
о Г. К. Жукове, выдержавшей в 1985-1992 годах 7 изданий общим тиражом свыше 3 
миллионов экземпляров. Работа, помимо прочего, отредактированная и одобренная 
Маршалом Советского Союза С. Ф. Ахромеевым. Первая в нашей стране биография 
Жукова не устраивает и новейших "знатоков" военной истории. Вот почему вдвойне, 
втройне своевременны правдивые записки А. Н. Бучина. 

Нет слов, чтобы выразить ему благодарность за плодотворное сотрудничество, 
терпение и доброе отношение к моим иногда утомительным расспросам. К сожалению, 
это неизбежно. В годы войны работавшим с Г. К. Жуковым было категорически 
запрещено вести какие-либо дневники, делать заметки и т. д. Нарушивший запрет 
рисковал оказаться в руках военной контрразведки СМЕРШ по стандартному 
подозрению в шпионаже. Конечно, военных контрразведчиков можно и нужно помянуть 
за действительные подвиги, но и дров они наломали порядочно. С А. Н. Бучиным мы 
работали по памяти, он вспоминал события полувековой давности. Где возможно, мы 
проверяли их по доступным источникам. Как правило, сходилось! 

Александр Николаевич - хрестоматийный пример того, как прекрасен человек, 
проживший чистую, честную жизнь. Он ушел на пенсию в январе 1992 года 75 лет, 
проработав последние 39 лет сначала в междугородных автобусных, затем в 
международных автомобильных перевозках. С 1982 года, когда начали разжиматься 
тиски "партийности", его, беспартийного, "допустили" к работе за рубежом, он 
гонял тяжелые автопоезда не только в тогдашние социалистические страны, но и в 
капстраны - Италию, Францию, Германию, Австрию, на Балканы - в Югославию. 

Что же дало ему феноменальную долголетнюю работоспособность? Скажут: здоровье 
укрепил спорт. Александр Николаевич был выдающимся мотогонщиком, в жизни не 
курил и практически не пил. Отнести, однако, его жизнеспособность за счет 
спорта недостаточно. Тем более что мотогонки, как никакой другой вид спорта, 
изнашивают организм во всех отношениях. 

Думаю, дело в другом - А. Н. Бучин был всегда в ладах с совестью. С юных лет 
ему пришлось по необходимости работать в густой тени наших карательных органов. 
Со всех сторон соблазны, обычно непреодолимые для честолюбия молодости. 
Александр Николаевич, необычный человек, устоял, твердо отвергнув многие 
попытки посулами реальных благ заманить в партию. Он знал свое дело и 
совершенствовал профессиональное мастерство. Спокойно шел своей дорогой 
русского человека, которая в тогдашних условиях привела в тюрьму МГБ СССР. Как 
многие другие честные люди, А. Н. Бучин встретил смерть Сталина в заключении. 

Не согнулся и там. Сохранил свое достоинство и отстоял честь Г. К. Жукова, а за 
работу с маршалом, собственно, его и бросили за решетку. Теперь он рассказал и 
об этом. 

Крестный путь Г. К. Жукова и некоторых из тех, кто был близок к нему, побудил 
меня заключить эту книгу обширным эссе о судьбах военачальников в XX веке. 

Надеюсь, что записки А. Н. Бучина станут важным источником по истории Великой 
Отечественной войны. 

Проф. Н. Н. ЯКОВЛЕВ 

Октябрь, 1993 г. 

Потомственный автомобилист 

В 1900 году большое горе постигло семью рабочего Бучина, проживавшую в Марьиной 
Роще, в собственном доме. Пропал 16-летний сын Николай. Только-только поступил 
смышленый Николка в слесарную мастерскую учиться ремеслу и пропал. Утром пошел 
на работу, а вечером не вернулся. Безутешно искали сына-первенца и 
единственного - уже немолодые родители. Никаких следов. Наконец и у матери 
Екатерины Васильевны стала иссякать надежда снова увидеть парня. Подала за 
упокой души раба Божьего Николая просфорку. Конечно, никак не могла смириться с 
утратой. 

Ровно через год великая радость посетила дом в Марьиной Роще. Буднично, как 
будто ничего не случилось, вошел в прихожую возмужавший 17-летний Николка.