корпуса. Мне известно, что Н. П. Баримов связался в Джанкое с комдивом 106-й и 
посоветовал ему подчинять при отходе разрозненные отступающие подразделения. 
Между прочим, полковник Первушин уже это делал, и весьма оригинально. Он ставил 
на пути отхода кухни и машины с продовольствием. "Вы же знаете, - говорил на 
Тамани полковник, - когда солдат видит дымящуюся кухню, он сразу соображает: 
здесь порядок! И идет сюда, как на ориентир..." 

На пути к Керченскому полуострову наши отходящие соединения пользовались каждым 
рубежом, за который можно было зацепиться, чтобы сдерживать немецкие дивизии. 
На НП к Первушину прибыл полковник Титов: 

"Немцы выходят на железную дорогу Армянок - Джанкой". Здесь, в районе Чокрак 
(Неточное) - Чирик (Чапаеве) сто шестая дала противнику бой. Комдив выдвинул 
сюда 534-й стрелковый полк подполковника А. Г. Сергеева и гаубичный полк Г. Б. 
Авина. Об артиллерийском мастерстве Авина уже упоминалось не раз, а 
подполковник Андрей Григорьевич Сергеев был кадровым офицером, воевал еще с 
басмачами в Средней Азии. "Ничего, товарищи, выдержим", - это от него чаще 
всего можно было слышать. И у Неточного его полк на рубеже стоял прекрасно, на 
трое суток задержал противника и тем помешал ему отрезать наши части у Сиваша 
на Чонгаре. 

Далее дивизия отходила на Джанкой. На улицах уже стрельба. Несутся конные 
разведчики: появились немецкие танки, раздавили одну нашу батарею. И. А. 
Севастьянов имел при штабе батарею 76-миллиметровых пушек, развернул вдоль 
улицы. Вражеская атака сразу заглохла. В течение двух последних дней октября 
100-я дивизия вместе с частями из 271-й и 276-й дивизий вела оборонительный бой 
на рубеже реки Салгир, юго-восточнее Джанкоя. Именно к этим дням относится 
сообщение Совинформбюро: "Большую стойкость в борьбе с фашистами проявили бойцы,
 командиры и политработники части тов. Первушина". Насколько упорными были эти 
бои, говорят такие тяжелые цифры: у подполковника Сергеева 25 октября в полку 
было 2235 человек, к 1 ноября осталось 506. Правда, этот полк находился на 
самых решающих участках. 

Но во всех этих жестоких боях, при всей стойкости наших людей, был существенный 
недостаток - имелась частная цель и упускалась общая. А общей целью в то время 
должно было стать удержание Акмонайских позиций. Командиры дивизий тут ни при 
чем, боевые действия имеют свою логику, и горизонт комдива, естественно, 
ограничен более узкими задачами. Он видит рубеж, на котором его дивизия может 
дать наседающему врагу по зубам, и встает на этом рубеже, и дерется до 
последнего. В результате на Акмонайские позиции, преграждающие противнику путь 
на собственно Керченский полуостров, наши соединения вышли ночью 4 ноября, 
понеся большие потери в личном составе, имея несколько снарядов на орудие и 
десяток-полтора патронов на винтовку. И все же они в течение двух дней отбивали 
вражеские атаки. Из донесения по оперативной обстановке за 6 ноября: "Группа 
Дашичева, имея ослабленный боевой состав, под натиском пяти пехотных дивизий, 
двух кавбригад (румыны) вынуждена была оставить Акмонайские позиции и отойти на 
рубеж: Астабань (Камьппенка), Карач (Куйбышево), Керлеут (Мошкарово), Копыл (60 
километров западнее Керчи)". Тут все правильно, кроме одного: никакой "группы 
Дашичева" не было. 

Занялось утро 7 ноября. Миноносец "Незаможник" приближается к Керчи. Взоры 
оперативной группы прикованы к полуострову. Пожары и разрывы снарядов примерно 
обозначают линию фронта: немцы недалеко от города. Стало очевидным, что 
полуостров уже занят противником. В шлюпку - и на берег. Сразу на командный 
пункт генерала И. Ф. Дашичева. Из его доклада трудно было установить истинное 
положение дел, управление войсками он потерял. Пришлось командирам оперативной 
группы взять все в свои руки. Трудность состояла в том, что в составе группы не 
было специалистов-операторов штабной службы. В нее включили крепких, волевых 
политработников и командиров артснабжения. Товарищи работали самоотверженно, 
расчищая тылы, направляя на передовую всех, кого можно было направить. Меня 
радовало то, что в Керчь отправлялись твердые духом политработники, люди, в 
своем большинстве способные личным примером мужества и горячим словом повести 
за собой бойцов. 

На дорогах все было забито транспортом. Мы с командиром корпуса ехали на 
передовую. 

- Что же вы наделали, генерал?.. - спросил я у него. 

Он промолчал. 

- Сегодня вы будете эвакуированы на Тамань с задачей обеспечить подготовку 
позиций для размещения войск, которые, возможно, придется перебрасывать с 
Керченского полуострова, - сказал я. - Мы с вами головой отвечаем за то, чтобы 
противник на наших плечах не ворвался на Северный Кавказ... 

По дороге встретили невысокого коренастого полковника с рукой на перевязи. 

- Юхимчук! Александр Харитонович!.. Он подошел.