Манштейн в своих воспоминаниях писал, что решая задачу прорыва в Крым через 
Перекоп, опасался браться за это дело с недостаточными средствами и силами. 
Между тем 11-я армия Манштейна располагала следующими силами: 30-й армейский 
корпус генерала Зальмута (22, 72, 170-я пехотные дивизии); 54-й армейский 
корпус генерала Ганзена (46, 50, 73-я пехотные дивизии); 49-й армейский корпус 
генерала Коблера (1-я и 4-я горнострелковые дивизии); моторизованные дивизии СС 
"Адольф Гитлер" и "Викинг". Кроме того, Манштейн имел в своем распоряжении до 
40 полков артиллерии. Его поддерживал 4-й авиационный корпус в составе 77-й 
истребительной эскадры (МЕ-109 - 150 самолетов); двух бомбардировочных эскадр 
(Ю-87 - свыше 100 самолетов, "Хейнкель-111" - до 100 самолетов). 

"Само собой разумеется, - читаем у него, - что 54 а к для наступления на 
перешейки должны были быть приданы все имеющиеся в нашем распоряжении силы 
артиллерии РГК, инженерных войск и зенитной артиллерии". Как же мог наш 
командарм организовать успешную борьбу с этой огромной силой, если у него не 
было артгрупп ни в 9-м корпусе, ни в армейском масштабе? Единственная 
возможность - взять артиллерию у рассыпанных по всей территории полуострова и 
потому обреченных на бездействие дивизий; но на такой риск командарм не решился.
 

Последнее по счету, но не по значению затруднение, с которым столкнулся 
командующий 51-й армией, заключалось в том, что его по-прежнему ориентировали 
прежде всего на противодесантную оборону. Опасность надвигалась с севера, а нам 
предлагали разрывать силы армии на оборону побережья, на оборону предгорных 
районов, на оборону перешейков. 

Все это отразилось в решении командарма на оборону Крыма. Он рассредоточил 
соединения по всей территории, и не подумав массировать силы на перекопском 
направлении, где была наибольшая вероятность вражеского удара. В грубых цифрах: 
около 30 тысяч штыков ставилось на оборону Крыма от вторжения со стороны 
материка (из них 7 тысяч на Перекопе); около 40 тысяч на оборону побережья и до 
25 тысяч внутри Крыма. 

По приказу командарма, изданному после выхода немецких войск на западный берег 
Днепра в район Каховки, три дивизии 9-го корпуса были выдвинуты на север - 
276-я дивизия (генерал-майор И. С. Савинов) на Чонгарский полуостров и 
Арабатскую стрелку, 106-я растянулась на 70 километров по южному берегу Сиваша, 
156-я - на Перекопские позиции. Три кавалерийские дивизии - 48-я под 
командованием генерал-майора Д. И. Аверкина, 42-я (командир полковник В. В. 
Глаголев) и 40-я (полковник Ф. Ф. Кудюров) - имели противодесантные задачи; 
271-я дивизия полковника М. А. Титова - на противодесантной обороне в районе 
Симферополя; четыре сформированные в Крыму дивизии - 172-я полковника И. Г. 
Торопцева, 184-я (полковник В. Н. Абрамов), 320-я (полковник М. В. Виноградов), 
321-я (полковник И. М. Алиев) - ставились на оборону побережья. 

Этот боевой порядок в основном сохранялся в течение всех осенних боев. В 
результате, например, 321-я дивизия в тяжелые для нас дни сентябрьских и 
октябрьских боев бездействовала на Евпаторийском полуострове. Штаб армии то 
двигал ее к перешейку, то приказывал идти обратно. Когда сражение на Перекопе и 
Ишуньских позициях было проиграно, эта дивизия в одиночку билась с хлынувшими к 
Евпатории немецкими войсками, нанесла большие потери 132-й пехотной дивизии 
противника, входившей в состав 54-го армейского корпуса, но и сама истекла 
кровью. Лишь немногочисленные остатки ее смогли уйти к партизанам. 184-я 
дивизия во время всего сражения на севере Крыма простояла без дела на берегу в 
районе Балаклава - Судак. 

Убедить командарма в том, что гроза идет на Перекоп и сюда нужно стягивать все 
силы, было невозможно. 

Перебираю свои крымские записи. 12 сентября. Телефонный звонок - разговор с 
Кузнецовым. Доложил командарму об активности разведывательных групп противника 
на Перекопском направлении. Поднял старый вопрос. В ответ было сказано: "Не 
увлекайтесь одним направлением. По сведениям ВВС девятой армии, немцы 
сосредоточивают и сосредоточили на аэродромах двести самолетов, готовящихся для 
парашютных десантов в Крым". 

Мы с Черняевым и Первушиным, фигурально говоря, жили Каховкой, а командарм и 
его штаб - противодесантной обороной. 

Дорог был каждый день, а соединения передвигались с побережья на север крайне 
медленно. Они сосредоточились на новых рубежах лишь в первых числах сентября. 
Командиру 156-й дивизии было приказано оставить один батальон в Алуште и один в 
Феодосии "до окончания формирования новых крымских дивизий". Полковник Федоров 
со своим 442-м полком был задержан штабом армии в Евпатории с той же 
мотивировкой; он пришел на Сиваш лишь к сентябрю, и Первушину пришлось 
осваивать сивашский рубеж силами пяти батальонов. 876-й полк дивизии И. С. 
Савинова, предназначенный для обороны переднего края на Чонгарском полуострове, 
до 5 сентября находился в Симферополе. 

10 августа начались бои на подступах к Одессе. При всей своей бедности в кадрах