преимуществ. Но оно было для нас довольно рискованным. Противник мог сбросить 
обратно в Днепр наши малочисленные передовые отряды, переправленные на 
подручных 
средствах без танков и достаточного количества артиллерии. 
Черняховский понимал, что исход предстоящей операции и судьба вверенных ему 
войск 
во многом зависели от того, какое он примет решение. 
Он отдал предпочтение более смелому плану - форсировать Днепр с ходу, силами 
передовых отрядов. Об этом уведомил прежде всего члена Военного совета армии 
Оленина, показав ему на карте, как он мыслит осуществить свой план, и спросил: 
- Василий Максимович, надеюсь, возражений нет. Отдаем распоряжения войскам? 
- Распоряжения придется отдавать, - не стал возражать Оленин. - Но мероприятие 
очень рискованное. 
- Весь расчет - на обман противника. Он нас пока [154] не ждет на 
противоположном 
берегу и вряд ли успел опомниться от наших ударов. 
- А если успел закрепиться? 
- Как только гитлеровцы откроют огонь, мы тотчас же накроем их залпом 
артиллерии с 
закрытых огневых позиций, ударим из танков и пушек, выставленных на прямую 
наводку. 
Командующий, член Военного совета армии и начальник штаба проявили максимум 
энергии и умения, чтобы обеспечить форсирование Днепра с ходу на подручных 
средствах. Быстро были сколочены плоты, с помощью партизан и местного населения 

ранее припрятанные лодки также были подготовлены для переправы. 
Ночной мрак скрывал противоположный берег. Только слышно было, как плещутся 
волны 
Днепра. Темнота усиливала ощущение неизвестности. 
Ударная группировка была готова к действию, ждала только команды... 
В эту ночь партизаны принесли Черняховскому одну из фашистских листовок: "...На 

Днепре русские остановлены, и германская армия будет держать их, пока не 
обескровит. 
Будет драться, если надо, семь лет, до полного уничтожения России". 
Взяв листовку, командарм сжег ее и, сдув пепел, сказал партизанам: 
- Дорогие друзья! Враги нас задержать не смогут. 
Гитлеровские генералы оценили сложившуюся обстановку по-своему. Пленный офицер 
штаба 327-й пехотной дивизии рассказывал: 
- Командующий 4-й танковой армией генерал Грезер на совещании командиров 
дивизий 
ориентировал нас на то, что форсирование Днепра возможно только на паромах и 
при 
помощи специально сооруженных для этой цели понтонных мостов. Для того чтобы 
русским подтянуть переправочные средства и привести свои войска в порядок, 
уверял 
Грезер, им потребуется минимум месяц. 
Ивану Даниловичу было известно, что действительно во всех наставлениях и 
уставах 
германской армии форсирование таких рек в соответствии с "правилами военного 
искусства" допускается только при наличии инженерных переправочных средств. 
Передовые части 60-й армии, не ожидая подхода подкреплений и переправочных 
средств, 
на рассвете 24 сентября, когда над рекой еще лежал туман, на плотах и [155] 
рыбачьих 
лодках двинулись к правому берегу Днепра. Солдаты сердцем чувствовали заботу 
своего 
командарма, они знали, что по его приказу артиллерия и авиация всегда придут им 
на 
помощь. Иван Данилович наблюдал, с каким мужеством и подъемом его войска 
форсируют реку. Переправа была трудной: вода кипела от разрывов вражеских 
снарядов. 
Но, преодолевая смертельную опасность, воины уверенно двинулись к 
противоположному 
берегу. 
- Георгий Андреевич, смотрите, что делается! - Черняховский показал начальнику 
штаба армии на переправу. 
- Пожалуй, в этих условиях пехоте лучше форсировать Днепр рассредоточенно на 
лодках 
и плотах, чем на понтонах. Немецкому "фокке-вульфу" приходится гоняться чуть ли 
не за 
каждым солдатом! 
В это время взрыв поднял огромные столбы воды рядом с одним из плотов. Казалось,
 
взрывной волной плот уже разметало на части. Но двое солдат со станковым 
пулеметом 
оставались на нем и продолжали плыть. 
А передовые отряды уже достигли противоположного берега и вступили в неравный 
бой. 
Сквозь пулеметный и автоматный треск, сквозь гул орудий доносилось солдатское