Черняховский. Посоветовавшись с маршалом Василевским, решил пока не сообщать 
Ивану Даниловичу печальное известие. 
С утра 26 июня командующий стал вновь наращивать силы на Богушевском 
направлении 
и ввел в прорыв 5-ю гвардейскую танковую армию. 
Вводу в прорыв танковой армии придавалось особое значение, этому предшествовала 

большая подготовительная работа. Прежде всего требовалось обеспечить фланги 
танковой 
армии. Правый фланг прикрывался конно-механизированной группой, действовавшей 
западнее Сенна, левый - 2-м гвардейским танковым корпусом, наступавшим в 
направлении Староселье - Чернявка. Надежно охраняемая с воздуха авиацией, 
танковая 
армия в шесть часов утра вошла в соприкосновение с противником. 
Представитель Ставки и член Военного совета фронта, посоветовавшись, решили 
наконец 
сообщить Черняховскому о гибели брата. 
Макаров, волнуясь, начал издалека: 
- Иван Данилович, как в жизни бывает: за радостью приходит горе... Сильный 
способен 
все пережить и продолжать самоотверженно выполнять свой долг, таким мы вас 
знаем! 
- Вы о чем, Василий Емельянович? Что-то я вас не понимаю, - насторожился 
Черняховский. 
- Иван Данилович, - решился наконец Макаров, - я должен сообщить вам печальную 
весть. Случилось несчастье... - Он помедлил, подыскивая необходимые слова: - 
Ваш 
брат Александр погиб двадцать четвертого под Алексиничами. 
Черняховский тяжело опустился на стул. Он был строг к брату, не баловал его и 
не прятал 
в тылы. Наоборот, направил заместителем командира танковой бригады на главное 
направление, туда, где решалась судьба операции... 
Тягостное молчание прервал сам Иван Данилович: 
- Последний раз он не застал меня... Не увиделись тогда, а теперь уже не 
увидимся. Все 
было некогда. И сейчас не смогу поехать в Алексиничи. Прости, Саша! 
Войска фронта продолжали успешно наступать. Передовой отряд танковой армии 
Ротмистрова, применив широкий маневр, обошел сопротивлявшиеся группы врага и 
[233] 
к тринадцати тридцати вышел в район восточнее Толочина. Попытка с ходу сбить 
оборонявшиеся части охранной дивизии не удалась. Главные силы 3-го 
Котельнического 
гвардейского танкового корпуса танковой армии Ротмистрова, наступавшего вслед 
за 
передовым отрядом, находились в двадцати километрах. Командир корпуса генерал-
майор И. А. Вовченко последовал директиве командующего фронтом, предписывающей 
подвижным войскам вводить вторые эшелоны и резервы, не давая противнику времени 
на 
перегруппировку и подтягивание своих резервов. В результате ему удалось на 
подступах к 
Толочину быстро развернуть главные силы корпуса. На автомагистрали Москва - 
Минск 
шел жестокий бой. В тылу под Оршей продолжались ожесточенные схватки. В 
Толочине 
же немцы чувствовали себя более-менее спокойно. На станцию прибывали поезда, 
телеграф выстукивал согласие па прием новых эшелонов. Даже когда наши ганки 
ворвались па привокзальную площадь, немцы не сразу разобрались, в чем дело, и 
продолжали нести службу на станции. 
Генералу Вовченко удалось совершить маневр силами одной танковой бригады в 
обход 
Толочина с севера, другой с юга, отрезать фашистам путь на запад и не допустить 
отхода 
оршанской группировки врага на Толочин. В результате этого маневра Толочин был 
взят. 
Войска фронта перерезали шоссейную и железную дороги Орша - Борисов на 
протяжении тридцати километров, захватили большое количество трофеев. 
Если 3-й гвардейский танковый корпус генерала Вовченко наступал успешно, то 
29-й 
корпус продвигался медленно, с большими потерями. 
Штабу фронта была хорошо известна слава 5-й гвардейской танковой. Большие 
потери и 
медленный темп наступления являлись следствием каких-то тактических ошибок. Для 

выяснения обстоятельств на месте была направлена специальная комиссия. 
...В одном из районов боевых действий, на подступах к Березине, чернели остовы 
трех 
сожженных танков, мрачно выделяясь на фоне зеленой рощи. Каждый из них был 
поражен снарядом в левую сторону башни. Комиссии не составило труда определить, 

откуда стрелял противник. На краю поля, за густым кустарником, был обнаружен