фланкирующим огнем из дзотов. Гитлеровцы здесь создали непреодолимую полосу 
обороны. С захватом узкоколейки, может быть, танки Ротмистрова помогут нам 
допрорывать вражескую оборону? 
- Подвижная группа фронта имеет строгое предназначение и будет введена в 
сражение 
только в чистый прорыв. [222] 
- С овладением рокадной дорогой Орша - Витебск оборона противника начнет 
рушиться, и тогда Траут не удержится. Но пока нам мешают вражеская артиллерия с 

закрытых огневых позиций и доты, прикрывающие шоссе огнем. 
- Хорошо, штурмовую авиацию нацеливаю на контрбатарейную борьбу и на подавление 

дотов! Кто у вас ближе всех к шоссе Орша - Витебск? 
- Дивизия генерала Щербины. 
Черняховский, отдав соответствующие распоряжения командующему артиллерией 
фронта 
и командующему воздушной армией на подавление противника, вызвал генерала 
Щербину. 
- "Тигр" слушает, - отозвался комдив, назвав позывной своего наблюдательного 
пункта. 
- Какой же вы "тигр", раз топчетесь на месте? - сказал Черняховский. 
- Мои гвардейцы вырвались вперед, гитлеровцы прижимают нас фланговым огнем! 
- Отстали от соединений Крылова, поэтому противник и фланкирует! За фланги не 
беспокойтесь. К утру во что бы то ни стало оседлать шоссе Орша - Витебск! 
Задача ясна? 
- Ясна! 
Щербина не предполагал, что обстановка может измениться так резко. Начальник 
штаба 
дивизии уже докладывал ему, что противник вновь перешел в контратаку и пытается 

отрезать вырвавшиеся вперед батальоны 95-го гвардейского стрелкового полка и 
что 
гитлеровцам удалось вернуть поселок Центральный. 
Возникла угроза провала наступления не только на участке 31-й гвардейской 
стрелковой 
дивизии, но и на всем правом крыле армии Галицкого. Комдив-31 понимал всю 
сложность ситуации, в его ушах все еще звучал приказ Черняховского: "Во что бы 
то ни 
стало оседлать шоссе Орша - Витебск!" Спасение положения он видел в дерзких 
действиях бронированных самоходно-артиллерийских установок. 
- Самоходки выдвигай вперед! - решительно сказал он своему адъютанту лейтенанту 

Кузьменко. - Ну, Петро, давай! 
- Товарищ генерал, я мигом! - Кузьменко под разрывами снарядов побежал к машине 

командира самоходок. [223] 
Вскоре самоходки, ведя огонь с коротких остановок, вступили в бой с вражескими 
танками. 
Контратака гитлеровцев захлебнулась. Батальоны 95-го полка при поддержке 
самоходок 
вновь перешли в наступление. 
Лейтенанта немецкие артиллеристы заметили, когда он уже возвращался обратно на 
НП 
дивизии. Совсем рядом в торфяной жиже разорвался вражеский снаряд, Кузьменко 
залепило буро-зеленой грязью. Он едва успел отпрыгнуть в воронку от снаряда, 
как снова 
взрыв, комья земли посыпались на него сверху. 
... - Петро, жив? - обрадовался Щербина, когда адъютант свалился в траншею. 
- Все в порядке, товарищ генерал, - доложил Кузьменко. 
Щербина собрался было доложить Черняховскому, что приказ его выполнен, но в это 

время раздался звонок. 
- Товарищ одиннадцатый, гитлеровцы вновь контратаковали, дальнейшее наступление 

приостановлено! - сообщал командир 95-го стрелкового полка - так быстро 
менялась 
обстановка на фронте. 
- Выдвигайте артиллерию на прямую наводку, я иду к вам! - громко сказал в 
телефонную трубку Щербина. 
- Товарищ генерал! Под таким огнем вам не пройти, разрешите, я поползу, все 
равно 
потом отмываться, - предложил Кузьменко. 
Щербине не хотелось заставлять Кузьменко второй раз испытывать судьбу, но 
выполнение приказа командующего фронтом находилось под срывом. Щербина обнял 
своего адъютанта. 
- Иди, друг, подними в атаку людей 2-го батальона. 
Кузьменко - где ползком, где перебежками - добрался до 5-й стрелковой роты, 
прижатой вражеским огнем к земле. 
- Товарищи, приказ командующего фронтом - оседлать шоссе. 
- Ура! За Родину! - 18-летний младший сержант Шавалиев поднял свое отделение в