Кто-то из группы все-таки вспомнил момент, когда Соколов и Овсянкин стали 
почему-то удаляться в северо-восточном направлении. Было похоже, что они 
отходили со снижением для того, чтобы, развернувшись, снова ударить по стоянкам 

вражеских самолетов. После этого их, кажется, уже никто не видел.

На следующий день мы, возвращаясь с заданий, прежде всего интересовались, нет 
ли 
каких-либо вестей о Соколове. Но ни штаб полка, ни штаб дивизии никакими 
данными 
не располагали.

Неизвестность тревожила и угнетала. Сбросив парашют, я облокотился о крыло 
самолета и так крепко задумался, что не слышал, как подъехал Иванов.

- Чего голову повесил? - спросил он, выйдя из машины.

- Плохи наши дела, товарищ командир, - выпалил я, не сдержав своих чувств. - 
Если так будем и дальше воевать, скоро от эскадрильи ничего не останется.

- Война, Покрышкин... - уклончиво ответил командир полка.

- Все это верно, - согласился я. - Но почему, скажите, на штурмовку аэродромов 
нас посылают малыми группами? Там столько зениток, а мы летаем шестеркой или 
восьмеркой. Они перещелкают нас по одному, по два - и точка. Навалиться бы 
целым 
полком!

- Дорогой мой! - Виктор Петрович подошел поближе и положил мне руку на плечо. - 

Разве я этого не понимаю? Прекрасно понимаю! Так вот знай, мне попадает и за то,
 
что посылаю вас восьмерками, а не звеньями. У нас ведь штабных стратегов хоть 
отбавляй! Не грусти, скоро все будет как надо. Только не говори при других того,
 
что сказал мне. На тебя уже и так кое-кто косо смотрит. Понятно?

- Понятно, товарищ командир.

- То-то, а сейчас готовь звено к вылету на сопровождение своих старых знакомых 
- 
бомбардировщиков.

- СУ-2?

- Хорошо, что не забываешь, с кем знакомишься! - усмехнулся Виктор Петрович. - 
Севернее нас очень тревожная обстановка. Бомбардировщики будут уничтожать 
вражеские переправы в районе Могилев-Подольского.

Иванов пошел дальше, к соседней стоянке. А мне предстояло лететь в район 
севернее Котовска. Что там за обстановка? Неужели немцы уже прорвались через 
Днестр?

На душе было неспокойно.




Днестр остается в дыму


Я посмотрел влево, вправо - совсем рядом идут ведомые. Снова приходит ощущение 
тесноты, связанности. Теперь, соглашаясь лететь на задание тройкой, чувствуешь, 

что это всем нам в тягость, что за ненужный груз традиции нужно расплачиваться.

Впрочем, в этом полете у меня была совсем иная, своя, волнующая забота: я вел 
товарищей на прикрытие бомбардировщиков. Когда я услышал об этой задаче, по 
моей 
спине поползли мурашки.

Полет начался с осложнений. Пришли в район сбора, сделали один круг, второй, 
третий, а бомбардировщиков все не было. То ли они запоздали, то ли мы пришли 
раньше срока. Что делать?

Под нами аэродром неизвестной нам части, которая должна была выделить группу 
истребителей для непосредственного прикрытия СУ-2. Пока ее самолеты не взлетели.
 
Можно сесть здесь и на земле подождать прихода бомбардировщиков. Но мы уже