ее – это очень хорошо. 
Но если к этому добавить и государство, способное победить в войне, то это не 
только хорошо, но и надёжно. Потому что ещё Никколо Макиавелли заметил, что 
любят тебя по желанию того, кто любит, а боятся – по твоему собственному. И 
гораздо разумнее опираться на то, что зависит от тебя, а не от других.
 Давайте думать всем миром, товарищи. Давайте искать и обсуждать. Мы не 
подумаем – за нас никто не подумает. Мы не найдём выхода – кто за нас его 
найдёт?»
 Одновременно в газету стали приходить историки с интереснейшими материалами к 
этой теме, но не газетными, либо по объёму, либо по содержанию.
 Вот, скажем, такой момент. В 12-ти томной «Истории Второй мировой войны 
1939—1945 гг.» (куда уж более чем солидное издание!) написано, что накануне 
войны в западных военных округах СССР было 1439 самолётов новых типов, со 
ссылкой на «Краткую историю Великой Отечественной войны Советского Союза 
1941—1945», где на странице 50 дана цифра «1540 новых самолётов» уже без всяких 
ссылок. И ещё написано, что в первой половине 1941 года в войска поступило 2707 
самолётов МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3, Пе-2, Ил-2 (стр. 41). Тоже без ссылок на то, 
откуда эта цифра взята.
 Допустим мы захотим узнать – сколько поступило в войска штурмовиков Ил-2? И 
такая цифра есть. В. Гагин, в полуистории-полурекламе «Самолёты Воронежского 
авиационного завода» (который в те годы выпускал Ил-2) даёт:  «До войны успели 
сделать 1510 машин» . Хорошо. Но почему тогда ни в одних мемуарах фронтовиков, 
никто и никогда не видел этих штурмовиков в начале войны?
 Пришедший к нам инженер и лётчик-испытатель, ветеран войны и историк Василий 
Иванович Алексеенко разложил свои бесчисленные таблицы и показал, что к началу 
войны на вооружении войск не было ни одного Ил-2, а военная приёмка на 
Воронежском заводе приняла к 1 июля 1941 года всего лишь 249 машин.
 Но таблицы самолётного парка СССР, собранные В. И. Алексеенко, не для газеты, 
как и не для газеты данные о самолётном парке люфтваффе, собранные в немецких 
источниках и архивах другим ветераном войны и историком Георгием Афанасьевичем 
Литвином.
 И мы подумали – а почему бы нам не собрать все наши материалы вместе и не 
написать книгу о том, что если хочешь мира, то к войне надо готовиться 
по-настоящему? Книгу с мыслью: «Хочешь мира – готовься к войне!» Но «Готовься к 
войне!» звучит как-то уж очень агрессивно и мы решили немного поумничать и дать 
книге это название по-латыни, взяв его из поговорки: «Si vis pacem, para 
bellum!».
 В ходе дискуссии абсолютного порядка, конечно, не было – материалы и замечания 
приходили тогда, когда авторы их писали. Поэтому главы в книге расположены не 
по мере написания, а исходя из общей повествовательной стройности сборника.
  Ю. И. МУХИН, 
  главный редактор газеты «Дуэль» 




 Часть I. Накануне


  Начав дискуссию о прошлой войне, газета вызвала ряд откликов от читателей, 
которые, не дожидаясь развития темы, начали связывать аналогиями прошлые 
события с нынешними. Это позволило рассмотреть на страницах «Дуэли» ряд 
моментов предшествовавших 22 июня 1941 г. С них мы и начнём. 

 Глава 1. Забытые даты и люди

  Когда началась война с фашизмом? Первая танковая атака, первый воздушный бой, 
первый потопленный авианосец, первый вооружённый удар троцкистов в спину. 
Невыученные уроки. 

 Когда началась война с фашизмом?



Октябрь 1936 г.

 Силуэты 15 танков, 15 сверхсовременных машин едва вырисовывались в 
предрассветных сумерках. Позади был ночной марш-бросок, а впереди … впереди – 
линия обороны фашистов. Что ждёт там советскую танковую роту? Для неё 26 км 
марш-броска были пустяком, а вот как пехота, не выдохлись ли люди? Не отстанут 
ли они от танков? Точны ли сведения разведки? Успели ли фашисты оборудовать на 
захваченном рубеже огневые точки? Через несколько часов всё станет ясно.
 Пора. Взревели моторы. Танки капитана Армана рванулись вперёд.
 Поль Матиссович Арман не был французом. Родом он из Латвии, но подростком 
прожил несколько лет во Франции, и первое удостоверение личности получил там, 
отсюда и необычное имя. До войны был командиром танкового батальона под 
Бобруйском.
 Противотанковых средств у фашистов не оказалось, лишь по броне горохом 
сыпались пулемётные очереди. «Пулемёт – злейший враг пехоты» – так написано в 
наставлении, и танкисты прочесали замеченные огневые точки огнём и гусеницами. 
Пехота всё-таки отстала. Задерживаться нельзя, засекут и накроют авиацией или 
а