на этот раз. Но, как уже упоминалось,  успех  тогда  определяло  не  столько
численное превосходство, сколько  инициатива,  которая  прочно  удерживалась
нами.
     Утром 5 декабря  войска  4-й  армии,  перегруппированные  и  усиленные,
предприняли вторую фазу наступления.  Северная  опергруппа  в  тот  же  день
очистила перед собой весь правый берег реки Тихвинки. Войска  группы  помимо
того, что оседлали шоссейную дорогу Тихвин -  Волхов,  получили  возможность
вести  наблюдаемый  артиллерийский  огонь  по  железной  дороге  на  большом
участке.  Войска  опергруппы  Павловича  к  исходу  5  декабря   перехватили
грунтовую дорогу из Тихвина на Будогощь  и  начали  продвигаться  в  сторону
Липной Горки.
     Немецко-фашистское командование, почувствовав в районе  Тихвина  угрозу
окружения, на следующий же день произвело ряд  контратак  по  левому  флангу
дивизии  Кошевого  и  особенно  сильные  -  по  правому  флангу   опергруппы
Павловича. В силу отчаянного  сопротивления  противника  и  труднопроходимой
местности наши войска продвигались очень медленно. Только в ночь с  7  на  8
декабря они приблизились на дистанцию ближнего  огня  к  дороге,  идущей  из
Тихвина  на  Будогощь.  Чтобы  сохранить  за  собой  эту  последнюю  дорогу,
противник бросил сюда большое количество артиллерии и  минометов,  несколько
десятков танков для контратак и усилил действия своей авиации.
     Зато успешно развивалось наступление на восточных и южных  подступах  к
городу. 191-я и 65-я стрелковые дивизии, прорвав полосу заграждений и  лишив
противника почти \246\  всех  укреплений  в  пригородных  районах,  вплотную
подошли к городу. Радовали наших бойцов и хорошие вести из Москвы: как раз в
эти дни советские воины под Москвой начали громить  войска  немецкой  группы
армий "Центр". Политработники старались побыстрее доставлять  свежие  газеты
на передний край.
     В ночь  на  9  декабря  началась  решительная  атака  на  Тихвин.  Удар
наносился двумя дивизиями одновременно:
     191-й стрелковой дивизией - с северо-востока, 65-й стрелковой  дивизией
-  с  юга.  Атака  поддерживалась  уже  довольно  сильной  по  тому  времени
артиллерией. Не выдержав нашего натиска, противник стал  пятиться,  и  части
обеих советских дивизий ворвались в город.
     Тихвин  лежал  израненный  и  притихший.  На  каждом  шагу  встречалась
разбитая техника, много убитых вражеских солдат и офицеров. Но все же мы  не
смогли отрезать немцев в районе Тихвина и полностью уничтожить  их  тамошнюю
группировку. У нас не хватило  сил,  особенно  артиллерии  и  снарядов,  для
осуществления этого замысла. Серьезным препятствием оказалась  и  местность,
сплошь  покрытая  заболоченными  лесами  и  глубоким  снегом.   Она   сильно
затрудняла, а на некоторых направлениях  даже  исключала  маневр.  Только  к
концу декабря, когда промерзли болота, войска получили возможность  сойти  с
дорог и осуществлять обходное движение.
     Значительным силам врага  удалось  избежать  окружения.  Вырвавшись  из
города, они устремились на юго-запад, на Будогощь, и частично  на  запад,  в
сторону Волхова. Теперь, когда немцы из Тихвина были изгнаны,  перед  армией
встала задача очистить от противника весь  восточный  берег  реки  Волхов  и
добить ускользнувшие  из  города  остатки  моторизованного  корпуса  немцев.
Преследование шло по обоим направлениям.
     В первый  же  день  преследования  части  Северной  оперативной  группы
встретили сильное сопротивление в районе Лазаревичей. Я  решил  выяснить,  в
чем дело? Что это за пункт, за который так упорно цепляется противник?
     8 штабе 44-й стрелковой дивизии, куда я прибыл под вечер
     9 декабря, удалось установить,  что  в  Лазаревичах  засела  специально
оставленная  здесь  довольно  сильная  группировка  немцев,  имевшая   целью
обеспечить сбор и отход разбитых в Тихвине частей. 44-я дивизия,  получившая
отпор, топталась на месте, а противник между тем  уходил.  Надо  \247\  было
атаковать его немедленно, той же  ночью.  Получив  от  меня  соответствующее
указание, полковник Артюшенко приказал нанести удар  по  врагу.  Части  44-й
стрелковой дивизии и 46-й  танковой  бригады  форсировали  реку  Тихвинку  и
выбили немцев из Лазаревичей. Когда я выехал к месту боевых действий,  через
Тихвинку уже была построена переправа. Бой шел в 500 - 700  метрах  от  нее.
Вокруг то и дело  рвались  снаряды  и  проносились  шальные  пули.  Особенно
неистовствовала авиация немцев. Она прилагала все  усилия,  чтобы  задержать
наши  войска.  Переправой  руководил   молодой   и   энергичный   офицер   с
запоминающейся  фамилией  Ломоносов.  -  Каковы  успехи?  -  спросил   я   у
Ломоносова.  -  Отличные,  товарищ  генерал   армии!   Переправа   работает.
Застрявшие в реке танки вытаскиваем.
     Тут я увидел группу  танкистов  и  саперов,  которые  подготавливали  к
подъему наш полузатонувший танк. Дело шло успешно.
     "Самолетов мало у нас, а то бы мы дали фашистам как следует!"  -  думал
я. К сожалению, с самолетами у нас тогда было очень туго.  Хорошо  еще,  что
Ставка разрешила использовать авиацию, действовавшую в  полосе  4-й  и  52-й
армий. Мы собрали все самолеты новейших конструкций в одно  соединение,  что
дало ощутимый эффект.  Посадили  далее  десанты  автоматчиков  на  танки,  и
преследование немцев ускорилось. К  концу  дня  район  Лазаревичей  и  часть
железной дороги были очищены от врага. Противник, бросая  обозы  и  технику,
поспешно   отходил.   Войска   Северной   оперативной   группы   возобновили
преследование и к 24 декабря  целиком  очистили  железную  дорогу  Тихвин  -
Волхов. За войсками шли железнодорожные ремонтные бригады, восстанавливавшие
дорогу и мосты, разрушенные противником. И уже в  тот  самый  момент,  когда