управления Красной  Армии  не  любил  терять  время  даром.  Предприимчивый,
твердый, волевой  человек,  Берзин  вкладывал  все  свои  знания  и  богатый
жизненный опыт в организацию победы над фашистами. Латышский крестьянин,  он
с юных лет принимал участие в революционном движении. Настоящее  его  имя  -
Петер Янович Кюзис. Когда в 1911 году он бежал из иркутской ссылки, то  взял
себе имя Ян Карлович Берзин. После  революции  этого  видного  чекиста  чаще
звали у нас  Павлом  Ивановичем.  Его  латышская  родина  в  то  время  была
буржуазной страной, и сподвижник  Феликса  Дзержинского,  живя  в  Советском
Союзе, отдавал все свои силы делу победы социализма в СССР. Наблюдая  его  в
Испании, я  не  раз  думал,  что  каждый  удар,  который  наносил  там  этот
мужественный человек по международному фашизму, представлялся ему, вероятно,
очередным шагом к торжеству ленинских идей и в Латвии, и во всем  мире.  Так
оно и было на деле.
     На  совещании  снова   (в   который   уже   раз!)   всплыл   вопрос   о
взаимоотношениях советников с военным руководством Республики. Этот  сложный
вопрос никак не удавалось разрешить удовлетворительным  образом.  Кабальеро,
которому шел восьмой \137\ десяток, не способен был действенно и  оперативно
руководить вооруженными силами. К тому же его политическая линия очень часто
шла вразрез с интересами народа и демократического государства, а ненависть,
которую он  испытывал  к  коммунистической  партии,  мешала  ему  установить
прочный контакт  с  наиболее  организованным,  сознательным  и  дееспособным
отрядом  испанских  трудящихся.  Асенсио   был   человеком   решительным   и
целеустремленным. Но цели, которые  он  лично  преследовал,  в  еще  меньшей
степени совпадали е интересами народных масс,  чем  это  было  у  Кабальеро.
Трудящиеся его не любили и связывали с  его  именем  почти  все  неудачи  на
фронтах. И Кабальеро и Асенсио ценили иностранных военных советников, честно
служивших Испании и беззаветно боровшихся с фашизмом, однако довольно  часто
вставляли палки в колеса реформам в армии.
     Как раз тогда зашла речь о  необходимости  создать  регулярные  войска.
Сама жизнь заставила, наконец, лидера  правительства  принять  это  решение.
Договорились с  Главштабом  Испанской  республики,  что  будут  сформированы
бригады. Когда они приобретут  боевой  опыт,  их  сольют  в  дивизии.  Когда
окрепнут  дивизии,  их  объединят  в  корпуса.  Мне  поручили   поддерживать
постоянную связь с начальником Главштаба  и  добиться  усиления  Мадридского
фронта. Руководить вооруженными силами в Мадриде должен был генерал Миаха. К
нему станут направлять новые испанские и интернациональные бригады.  Центром
их формирования назвали город Альбасете.
     Сообщение об авиации сделал Дуглас (Я. В.  Смушкевич).  Я  хорошо  знал
этого товарища по совместной службе в Белорусском  военном  округе,  где  он
командовал авиабригадой. Однажды в Витебске я наблюдал за тем, как  под  его
руководством строился аэродром.  Уже  тогда  Смушкевич  проявил  незаурядные
организаторские  способности.  В  годы  моей  службы  в  Москве  он  являлся
начальником Главного управления авиации Красной Армии. Этот опытный и смелый
летчик показал себя в Испании с самой положительной стороны.
     На совещании в Валенсии Смушкевич  внес  предложение  посылать  молодых
испанцев на шесть месяцев в СССР для учебной стажировки в летном деле.
     Вскоре я и Симонов выехали в Альбасете. Вместе со мной  в  Альбасете  и
Мадриде работало еще несколько советских  командиров,  в  том  числе  Р.  Я.
Малиновский, П. И. Батов, В. Я. Колпакчи, А.  И.  Родимцев,  Н.  П.  Гурьев.
\138\
     В нашу задачу входило помочь Республике  наладить  формирование  бригад
регулярной  армии  и  нести  функции  военных   советников   при   испанских
командирах.  Прежде   всего   удалось   пополнить   новыми   подразделениями
интернациональную бригаду, в значительной степени состоявшую из  немецких  и
австрийских коммунистов. Оторванные от своей родины,  эти  славные  товарищи
горели желанием дать смертельный бой на испанской земле их  злейшему  врагу,
германскому фашизму. Военным делом они овладели очень быстро и  в  сражениях
показали себя с наилучшей  стороны  (впрочем,  еще  в  Альбасете  я  обратил
внимание во время учений на умелые действия немецкого батальона). В бой  под
Мадридом данную часть, ставшую  еще  в  конце  октября  11-й  интербригадой,
повели генерал Клебер (Манфред  Штерн.  Его  не  нужно  путать  с  советским
военным советником Г. М. Штерном, тоже находившимся в  Испании)  и  комиссар
Марио Николетти (так звали тогда члена ЦК Итальянской компартии Джузеппе  ди
Витторио). Потом этой бригадой командовали другие лица.
     Далее в  Альбасете  стали  формировать  интернациональную  бригаду  уже
смешанного, а затем  романского  в  основном  состава.  Ее  непосредственным
обучением занимался В. Я. Колпакчи, которого предупредили, что ему же скорее
всего придется на первых порах руководить действиями  этой  бригады  в  бою.
Колпакчи приступил к энергичным занятиям  по  тактике  и  стрелковому  делу.
Вскоре бригаду (12-ю интернациональную) принял под свое  командование  Пауль
Лукач (Мате Залка). Новые бригады с ходу вступали в бой,  но  войск  все  не
хватало.  Решили  поэтому  попытаться  наладить  отношения  с   каталонскими
анархистами, и испанский Главштаб направил меня в Барселону.
     Прежде всего я явился к  начальнику  нескольких  анархистских  воинских
колонн Буэнавентура Дуррути. Мы сидели в его  штабе,  и  Дуррути  без  конца
вызывал к себе то одного, то другого  подчиненного.  Те  рапортовали  ему  и
отбывали восвояси, а их место занимали другие. Дуррути, очевидно, доставляло
удовольствие демонстрировать мне свои порядки,  меня  же  эта  детская  игра
сначала забавляла, а потом стала раздражать. Сидим в комнате уже битый  час,
а к серьезному разговору  даже  не  приступили.  Наконец  он  угомонился,  и