| |
он, заранее предупрежденный, ходатайствовал о переводе вместе с ним ряда
сотрудников из БВО. Впрочем, никому из нас пояснений не дали. А мы были
военными людьми. Приказано - следует выполнять! И вскоре мы уже знакомились
с новым местом службы.
В Хабаровске нас ждали. Поэтому никакого особого внимания бытовой
стороне дела нам уделять не пришлось, и мы с первых же дней целиком отдались
работе, связанной с повышением боевой готовности войск. Вначале она
протекала в условиях единого округа для всей территории от Байкала до
Владивостока. Позднее ОКДВА разделили на Забайкальскую и Приморскую группы
войск. И в той, и в другой хватало соединений, чтобы дать при необходимости
отпор зарвавшемуся врагу. Боевая выучка войск была неплохой, так как
некоторые части не столь давно участвовали в срыве авантюры фэньтяньских
милитаристов на КВЖД, а другие постоянно совершенствовали свое воинское
мастерство и держали порох сухим, имея под боком такого соседа, как Япония.
Правящие круги Страны Восходящего Солнца усиленно превращали свою марионетку
Маньчжоу-Го в плацдарм для нападения на Советский Союз, и ОКДВА всегда
находилась начеку.
Вместе со мной вступил в должность, тоже прибывший из Смоленска, А. Я.
Лапин (Лапиньш). Мы сдружились с ним еще в БВО, причем сначала на почве
общих воспоминаний, так как в гражданскую войну он был комиссаром штаба 5-й
армии. Потом нас сблизила и общая работа. Беседы с ним были особенно полезны
в том отношении, что прежде он уже служил в ОКДВА, а еще раньше работал
военным советником в Китае и теперь рассказывал немало поучительного.
Альберт Янович Лапин стал заместителем командующего Особой армией по
авиации. Ознакомление с кадрами авиации оставило положительное впечатление.
Народ подобрался квалифицированный и боевой, готовый к выполнению любого
ответственного задания.
Не так скоро удалось познакомиться с кадрами Тихоокеанского
военно-морского флота. Последний подчинялся \120\ Хабаровску только в
оперативном отношении. Я не сумел в то время расширить свои познания о флоте
до желательного уровня, да и вообще мы сравнительно мало разрабатывали тогда
совместных, строго согласованных операций с моряками. Чувствовался некоторый
отрыв этого вида вооруженных сил. Я очень жалел об этом, и, как показала
жизнь, не напрасно. Более тесный контакт с флотом установился у меня уже в
1939 - 1940 годах, когда я командовал Ленинградским военным округом и был
начальником Генерального штаба. Это весьма пригодилось мне и в первые дни
войны, и в 1944 году, когда Карельский фронт взаимодействовал с нашим
Северным военно-морским флотом, Ладожской и Онежской военно-морскими
флотилиями, и особенно в 1945 году, когда 1-й Дальневосточный фронт тоже
взаимодействовал с Тихоокеанским военно-морским флотом.
В этом смысле служба на Дальнем Востоке в 1935 - 1936 годах вообще
оказалась для меня очень полезной. Вступив десять лет спустя в командование
1-м Дальневосточным фронтом, я использовал весьма многое из того, что
приобрел, работая ранее в ОКДВА. Одно знакомство с театром военных действий
чего стоило! Но не нужно думать, что ОКДВА принесла мне прямую пользу только
десятилетием позже. Такая мысль была бы просто неправильной. Любой
военачальник, меняя место службы и врастая в новую обстановку, сразу же
набирается свежего практического опыта, ибо несовпадающие условия
моментально заставляют изыскивать другие пути решения сходных по типу
военных задач. Вот почему так важно, чтобы командиры не засиживались на
одном месте. Смена впечатлений сама по себе будет расширять их кругозор,
выдвигать перед военачальниками новые проблемы, побуждать их к тому, чтобы
взглянуть на дело с незнакомой прежде стороны.
Выдающуюся роль в жизни ОКДВА играл ее командующий с 1929 года Василий
Константинович Блюхер. Кто не знал тогда в нашей стране этого полководца!
Член большевистской партии с дореволюционных времен, комиссар рабочих
отрядов и командир партизанской армии, а затем дивизии в годы гражданской
войны; главнокомандующий Народно-революционной армией Дальневосточной
республики, ее военный министр и председатель Военного совета до 1922 года;
комкор, начальник Ленинградского укрепрайона \121\ и ответственный работник
Реввоенсовета СССР до 1924 года; главный военный советник Национального
правительства Китая в Кантоне до 1927 года; помощник командующего Украинским
военным округом до 1929 года - вот основные вехи военного и государственного
пути Блюхера. Он обладал международной известностью с тех пор, как начал
помогать Сунь Ят-сену формировать национально-революционные части китайского
народа и организовывать борьбу с внутренней реакцией.
Работая в Китае, Василий Константинович носил псевдоним Галин. За
рубежом эту фамилию произносили немного иначе. Здесь постаралось французское
телеграфное агентство. Его корреспонденты быстро обнаружили, что у Сунь
Ятсена основным советником по военным вопросам является некий человек
плотного телосложения, с постоянной улыбкой на явно европейском лице. Кто же
этот иностранец, дающий чрезвычайно квалифицированные рекомендации?
Распространился слух, что это какой-то отставной генерал Гален. Сотрудники
генштаба Франции тщетно искали в своем военно-учетном столе личного состава
такую фамилию и в ответ на вопросы журналистов лишь пожимали плечами. Тогда
дотошные газетчики приступили к поискам с другого конца и докопались, что
мифический француз - это не кто иной, как герой гражданской войны в
Советской России, приехавший в Китай по приглашению д-ра Сунь Ятсена из того
же лагеря, что и политический советник ЦИК гоминдана большевик М. М.
Бородин, военный атташе А. И. Егоров и военный советник Ивановский (А. С.
|
|
