Противник, тщетно добиваясь господства в воздухе, шел на всяческие ухищрения. 
Немцы пополнили свой воздушный флот новыми типами самолетов - улучшенными, 
модернизированными "мессершмиттами" и "фокке-вульфами".

Но советские конструкторы шли впереди и давали фронту еще более совершенные 
машины.

Изменение летно-тактических качеств самолетов влияло на тактику ведения 
воздушного боя. И во фронтовых условиях мы изучали ее еще внимательнее.




Встреча с асами


На нашем участке фронта одновременно с большими группами вражеских 
бомбардировщиков начали появляться асы Геринга из групп Рихтгофена, Мёльдерса. 
Асы старались на подступах к полю боя уничтожать ведущих, одиночные 
оторвавшиеся 
самолеты, добивать подбитые. Их целью было дезорганизовать наши группы, 
отвлекать из района прикрытия. На разборах мы анализировали их тактику и 
вырабатывали свою. Стали больше эшелонировать по высоте группы, выделяя в 
сковывающую группу опытных летчиков.

Мне уже доводилось встречаться с асами под Белгородом, даже сбить там в лоб 
одного гитлеровского охотника. Первая же встреча над днепровскими переправами 
была неудачной.

Дело было так. Истекло время, отведенное на прикрытие. Я развернулся и вместе с 

группой взял курс домой. Вдруг вижу - на нас прямо в лоб, заходят два вражеских 

истребителя. Летят с небольшим преимуществом в высоте с востока. Ясно - асы! 
Решил принять лобовую атаку. И, даже не успев ничего передать по радио, быстро 
поймал в прицел одного. Но пока делал необходимый доворот, пока собирался 
открыть огонь, что-то треснуло, самолет качнуло: враг упредил меня. Снаряд 
прошел сантиметра на два выше головы. Радио перестало работать. Управление руля 

поворота перебило. Асы же улетели безнаказанно. Проскочили мимо нас.

Я благополучно долетел до аэродрома в сопровождении группы. Был очень недоволен 

собой. Зато сделал важный вывод: на лобовых нельзя упускать ни секунды, надо 
как 
можно быстрее ловить врага в прицел и непременно первым открывать огонь.

На следующий день моя группа в скоротечном бою разгромила группу "юнкерсов" в 
районе Бородаевки. Преследуя "юнкерс", я сбил его на малой высоте над 
территорией, занятой врагом. Возвращаюсь назад. Над полем боя вертятся самолеты 

- тут и советские истребители, и "мессершмитты"; идет воздушный бой. Вижу - к 
оторвавшемуся самолету "ЯК-7" зашла пара "мессершмиттов". По почерку вижу - 
охотники.

Позывной "Яковлева" я не знал и передал открытым текстом:

- "ЯК", "ЯК"! Сзади "мессер"!

"Яковлев" развернулся, и трасса пролетела мимо. Но охотник, очевидно, уже 
считал 
его своей жертвой и наседал. Наш летчик попал в трудное положение.

- Крепись, друг! - передаю ему по радио.

Выжимаю последнее, что могу, из своего самолета и сзади снизу прошиваю 
"мессершмитт" длинной очередью. Он падает. Вот тебе за вчерашнее! Второй 
охотник 
поспешил уйти. "Яковлев" пристроился ко мне, покачал крыльями. Летчик передал 
по 
радио:

- Спасибо, друг! Выручил!

Мы вместе пересекли линию фронта. Он еще раз поблагодарил и отвернул на свой 
аэродром.

Так в воздухе мы выручали друг друга и порой расставались, не узнав фамилии 
летчика, крыло к крылу с которым прикрывали переправы через Днепр.