шести месяцев от роду с простреленной ножкой. Мать его погибла при обстреле 
деревни, где была база ПАИГК. Теперь, как нам сказали, его будет воспитывать 
партия.
92
    Провинция Казаманс там же, в Сенегале. Тот же февраль 1968 года. У своей 
хижины сидит старичок — явление в Африке редкое. Здесь умирают рано. Пытаемся 
поговорить с ним при помощи мальчишек, которые посещают школу и, следовательно, 
знают французский язык, на котором ведется преподавание. Мы ищем дорогу в 
населенный пункт, где живет местная королева. Старик не знает. Далее выясняется,
 что он не знает также, кто такой президент Сенгор, не знает, в каком 
государстве живет, и никогда не был в провинциальном центре, который находится 
всего в 35-40 км.
    Королеву мы все же нашли. У нее был настоящий соломенный дворец, 
королевский двор с дворней, подданные (в большинстве своем голые) и священное 
дерево с большим дуплом. Принимала она нас со своими двумя очень высокими 
дочерьми, стоявшими все время, как стражи, слева и справа от матери. Королеве 
на вид было лет сорок пять, лицо умное и волевое. Величали ее, действительно, 
королевой, но на самом деле она была колдунья и знахарка, лечившая жителей 
округи от всех болезней. Управляла она, как нам объяснили, и силами природы, 
вызывая в основном дождь, когда это было нужно для посевов, а также 
распределяла между жителями деревни пальмовое вино, изготовленное на 
общественных началах.
    После беседы королева с видимым удовольствием приняла от нас в подарок 
бутылку водки (мы объяснили ей, что это такое), а голым детишкам из числа 
дворни раздали пачку сахара по одному-два кусочка каждому (чтобы всем хватило). 
В конце аудиенции мы поинтересовались: «Где же король?» Королева ответила: «Я 
его послала ловить рыбу». В дальнейшем выяснилась ничтожная роль короля при 
дворе. Собственно, он был не король, а лишь муж королевы. Было это в деревне 
Сигана в 30 км от города Зигиншор, а саму королеву звали Сибет.
    Февраль 1967 года. Конго (Браззавиль). Смешанная делегация из 
представителей различных ведомств по вопросам национально-освободительного 
движения. Руководство правящей партии дает нам обед на лоне природы, у 
живописного озерка, окруженного пышной растительностью и диковинными цветами. В 
меню курица по-африкански. Изрядно проголодавшись, впиваемся в курицу — и глаза
93
лезут на лоб, обильно льются «скупые» мужские слезы, горло горит от насквозь 
проперченной курицы.
    Руководители партии хохочут. Члены политбюро искренне радуются и 
покровительственно говорят: «Вы, европейцы, этого выдержать не можете!» Кто-то 
хватается за воду, кто-то за пиво. Горло пылает еще больше. Наконец нам дают 
полезный совет: «Пейте белое вино — и все пройдет!» Действительно, становится 
легче. Начинаем выяснять, как же готовится такой шедевр кулинарии. А просто: 
вынимают внутренности и вместо них закладывают перец, а потом курицу зажаривают 
со всех сторон наподобие шашлыка. Перец в большинстве африканских стран 
называется «пили-пили». По-арабски это «филь-филь». Явно одно и то же слово. 
Скорее всего, и перец, и его название завезли в Африку из Восточной Азии 
арабские купцы, и после этого «пили-пили» стал основным дезинфицирующим 
средством для всех африканских желудков, заменяя сотни различных медикаментов, 
употребляемых вне Африки.
    И снова Гвинея, где население вне столицы Конакри ходит до пояса обнаженным.
 Куда-то едем по проселочной дороге. Навстречу идет красивая статная африканка 
с обнаженной великолепной грудью, сопровождаемая кучей маленьких ребятишек. На 
голове, как водится, несет внушительную поклажу. Есть версия, что от 
постоянного ношения грузов на голове шея у африканок становится не короче, а, 
наоборот, вытягивается наподобие лебединой.
    Мы вылезли из машины и начали разговор. Знания французского у африканки 
были близки к нулю. Но с нашим утверждением, что мадам очень красивая женщина и 
что у нее прелестные дети, она все же согласилась, радостно закивав. Однако на 
предложение сфотографироваться красавица ответила отказом. Тогда пришлось 
прибегнуть к чисто колонизаторскому приему: для детей нашлись шоколадные 
конфеты. Согласие на фотографирование было получено. Мадам сняла груз с головы, 
встала в позу и, перед тем как сфотографироваться, царственным жестом отряхнула 
дорожную пыль с грудей и расправила их для съемки. Очевидно, она понимала, куда 
главным образом будут нацелены фотоаппараты.
    Увы, этой фотографии у меня нет. В Конакри удалось купить лишь залежалую 
пленку производства ГДР, кото-
94
рая хранилась варварским способом и просто не проявилась. А может, и хорошо, 
что нет этой фотографии. Если бы она была, то, пожалуй, не сохранились бы такие 
приятные воспоминания. Возможно, неудачная материализация этой сцены ослабила 
бы впечатления от нее, а так, отдаляясь во времени, сценка из прошлого 
обрастает новыми подробностями и можно без конца додумывать недостающие детали. 
Куда шла красивая африканка с детьми по пустынной дороге среди бескрайней 
гвинейской саванны? Может быть, к родственникам в соседнюю деревню, а может 
быть, на воскресный базар? И сколько было детишек — четверо или пятеро? И куда 
мы ехали и зачем? Стойко сохранилось в памяти ощущение утомленности и усталости 
от дороги, от избыточного щедрого африканского солнца и вот... эта встреча, 
которая нас оживила, пробудила наше любопытство, заставила позабыть об 
усталости. Хороший, однако, был сюжет для какого-нибудь наблюдательного 
живописца. Много таких мадонн бродит с детьми и тяжелой поклажей на голове по