Вальтер Калтер также с женой. Уэбстер и Калтер — большие друзья и хорошо 
известные люди в верхнем эшелоне вашингтонских властей. Посол США в Москве 
Пиккеринг и другие сотрудники посольства оказывали им подчеркнутое внимание, 
давали приемы, обеды и водили их на экскурсии. А у меня состоялось еще одно 
интересное знакомство. Мало того, что Уэбстер был директором ЦРУ (1987-1991 
годы), до этого он одиннадцать лет занимал пост директора ФБР. Это единственный 
случай в истории Соединенных Штатов, когда один человек последовательно 
руководил обеими спецслужбами.
    Начинал Уэбстер свою карьеру, как и Хелмс, со службы в военно-морском флоте 
(1943-1946 годы), затем, получив юридическое образование, работал судьей и 
прокурором в штате Миссури.
    В США Уэбстер известен как человек, жестко и неукоснительно исполнявший 
законы, а кроме того, как смелый новатор: он открыл двери ФБР и ЦРУ для 
представителей различных этнических групп США. Таким образом, Уэбстер стал в 
США своего рода символом и олицетворением американской Фемиды, и поэтому все 
называют его не сэр и не мистер, а «джадж» — судья. Джадж Уэбстер! Хорошо 
звучит, солидно...
    Как и Хелмс, Уэбстер приехал в Россию впервые. Сначала он ловил советских 
шпионов в США, затем засылал своих в Советский Союз, а теперь приехал сюда сам, 
чтобы поразмыслить, зачем он все это делал, и увидеть собственными
305
глазами бывших «главных противников». Ну и нам очень было любопытно взглянуть 
профессиональным оком на грозного и всемогущего босса. И снова перед нами 
сдержанный, вежливый, разумный человек. Подтянутый, спортивный, верой и правдой 
служивший своему государству, а теперь отдыхающий от своей очень нервной в 
прошлом работы. Но отдых этот весьма относителен. В свои 70 с небольшим лет 
Уэбстер полон сил и энергии и состоит консультантом, советником и членом совета 
директоров разных компаний.
    Рассказывая о своем образе жизни, Уэбстер не без гордости поведал, что 
увлекается теннисом и конным спортом, и даже имеет своих лошадей. Я сразу же 
задал вопрос, приученный долгой службой в разведке выяснять все подробности, а 
сколько, собственно говоря, у него скакунов. Тут джадж Уэбстер надолго 
задумался, и я уже решил, что он просто забыл, о чем у нас шел разговор. Но 
после паузы он все-таки ответил, что у него пять лошадей. Тут я снова проявил 
настойчивость и спросил Уэбстера, почему он так долго считал. Собеседник 
ответил, что лошади находятся пока в его совместном владении с сыном и они еще 
окончательно их не поделили.
    Уэбстер очень гордится и тем, что он происходит из семьи первых 
переселенцев из Европы. Кстати сказать, таких людей в Соединенных Штатах немало.
 В их гостиных висят портреты предков — первооткрывателей Америки — и стоят 
старинные фортепьяно, которые, согласно семейным преданиям, были вывезены из 
Европы.
    Уэбстер сообщил мне, что его прародитель прибыл в Америку в 1620 году на 
знаменитом судне «Мейфлауэр» («Майский цветок») вместе с другими 
«отцами-пилигримами», мало того, во время морского путешествия из Европы в 
Америку он познакомился со своей будущей женой. Здесь же, на паруснике, их и 
обвенчали.
    У Уэбстера интересная манера вести разговор: сначала идет неторопливая 
беседа, вопросы, ответы, а потом он вдруг задает неожиданный вопрос, 
сформулированный так, что при любом ответе на него отчетливо видна позиция 
отвечающего.
    На обеде у посла США в честь Уэбстера и Калтера слева от меня сидела живая 
и веселая жена Уэбстера, а справа — молодая высокая дама с типичными русскими 
чертами, ми-
306
ловидная и приятная. При знакомстве она с гордостью сказала, что ее девичья 
фамилия Трубецкая и что она, стало быть, княгиня, а замужем она за американским 
бизнесменом, также русского происхождения. К этому следует добавить, что 
напротив меня сидел американец с не менее звучным именем Петр Голицын. Мне 
как-то сразу страстно захотелось самому стать отпрыском еще более древнего рода,
 скажем, Милославским или Ромодановским, и отсудить у какого-нибудь колхоза 
свои кровные земли и разводить на них, как Уэбстер, скаковых лошадей... Но, как 
всегда, сразу возник и проклятый вопрос: «А зачем мне нужны эти лошади? К тому 
же эти традиционные перебои с овсами... Да ну их всех!..»
    Общение с носителями княжеских и графских титулов воскресило в моей памяти 
историю о том, как прошлым летом мы с женой были приглашены на обед к великим 
княгиням — бабушке и матери нашего будущего монарха цесаревича Георгия. В ответ 
на мое признание в близости к августейшей и порфироносной семье княгиня 
Трубецкая сурово ответила, что эти люди не имеют никакого права на российский 
престол. Вот тебе и на! А недавно и сам академик Лихачев (естественно, после 
ухода Собчака с поста санкт-петербургского мэра), опираясь на строго научные 
исторические факты, доказал, что претенденты не имеют никакого права на 
царствование у нас. А жаль... В случае чего знакомство с царем могло бы и 
пригодиться...
    После обеда все собрались на веранде посольского особняка на 
Спасопесковской площадке, где начался оживленный светский разговор о 
разновидностях хобби. Дошла очередь и до меня. Я рассказал о своих пристрастиях,
 сделав акцент на огородных работах и на кошении травы. Это вызвало некоторую 
сенсацию. Публика стала подходить к нашей группе и живо обмениваться только что 
полученной информацией. Особый интерес вызвало то обстоятельство, что я сажаю и