намерен в самом деле достичь победы.
    Политическая и дипломатическая карьера Трехолта драматически оборвалась 20 
января 1984 г., когда он был арестован. Я и сегодня убежден в том, что он стал 
жертвой изощренной интриги. Многие влиятельные силы в Норвегии, США, а возможно,
 и в других странах НАТО испытывали сильное желание тем или иным способом 
избавиться от этого талантливого, энергичного и весьма неудобного политика. 
Одновременно арест Трехолта должен был послужить предупреждением и уроком для 
других представителей левого крыла политиков на Западе, которые оказались в 
опасной близости от власти. Будучи человеком динамичным и открытым, не 
уклонявшимся от контактов с представителями Советского Союза, других стран 
Восточной Европы и «третьего мира», Трехолт, конечно, был уязвим для западных 
мастеров политической интриги.
    В Советском Союзе это тоже понимали и принимали во внимание. Оглядываясь 
назад, можно лишь глубоко сожалеть о том, как трагически сложилась судьба Арне 
Трехолта. Если бы мы в начале 80-х годов могли предположить, к каким методам 
ортодоксы «западной демократии» могут прибегнуть для устранения неудобных 
политических противников, контакт с Трехолтом наверняка прекратили бы.
    В ходе судебного процесса утверждалось, что во время своей учебы в Высшей 
школе обороны Норвегии в 1982-1983 годах Трехолт якобы передавал Советскому 
Союзу сведения военного характера, что и было положено в основу обвинительного 
заключения и определения наказания. Используя Олега Гордиевского в качестве
155
анонимного (в то время он еще не был разоблачен) свидетеля, обвинители и суд на 
закрытых заседаниях утверждали также, что, занимая высокий дипломатический пост 
в Нью-Йорке, Трехолт снабжал КГБ документами НАТО. Трехолта осудили на 20 лет 
тюрьмы.
    С 1972 по 1984 год через меня проходили все сообщения и секретные документы,
 добывавшиеся по линии Третьего отдела ГТГУ, а с 1980 года я имел доступ ко 
всей информации по НАТО. Если бы Трехолт передавал нам материалы такого 
значения, они, несомненно, оказались бы на моем столе. Поэтому я могу 
категорически опровергнуть домыслы о передаче Трехолтом каких-либо документов 
или иных материалов НАТО советской разведке или какой-либо иной организации. 
Когда Гордиевский утверждает в одном из своих интервью, что в 1979 году он 
якобы лично переводил с английского языка натовские документы, добытые через 
Трехолта, ложь откровенно выступает наружу: в то время Гордиевский вообще не 
владел английским языком.
    На судебном процессе и в последующих публикациях, в частности в книгах 
бывшего начальника норвежской контрразведки Гуннара Хорстада и шефа службы 
наружного наблюдения Эрнульфа Тофте, факт направления Владимира Жижина на 
работу в советское представительство при ООН подается чуть ли не как улика 
против Арне Трехолта. Поскольку, мол, Жижин появился в Нью-Йорке зимой 1980 
года — год спустя после прибытия туда Трехолта — это может служить 
подтверждением шпионской деятельности последнего.
    Но такой вывод — результат особенностей норвежского менталитета и, в 
частности, взгляда на мир, в котором Норвегии отводится роль «пупа земли». Коли 
В. Жижин, работавший раньше в Норвегии и известный как специалист по 
Скандинавии, направляется в ООН, то этому факту невозможно-де найти иное 
объяснение, кроме желания работать с Трехолтом! То, что имеются более веские 
или просто другие мотивы, не вписывается в скроенную норвежскими властями 
версию.
    Правда же состоит в том, что Владимир Жижин был командирован в Нью-Йорк 
после достаточно жесткой борьбы между руководителями ряда подразделений ПГУ КГБ 
СССР, каждый из которых хотел получить перспективных оперработников и 
использовать их на своих участках работы. Это весьма полезно и для самих 
сотрудников с точки зрения расширения кругозора, приобретения нового опыта, 
улучшения знания иностранных языков и т.д.
    Именно в то время мы серьезно изучали опыт ЦРУ, которое никогда не 
задерживало своих сотрудников слишком долго в одном и том же регионе. Это 
объяснялось тем, что бдительность и, если хотите, любопытство к происходящему в 
той или иной точке земного
156
шара со временем притупляются. Люди свыкаются с местной обстановкой, что имеет 
и положительные, и отрицательные стороны. Кроме того, контрразведка набирает 
постепенно определенный объем данных о представителях спецслужб иностранных 
государств, что чревато риском их разоблачения.
    Перемещение сотрудников на новые участки работы имеет также то преимущество,
 что оно в определенной степени может ввести в заблуждение соперничающие 
специальные службы. Однако главная цель состоит в том, чтобы позволить молодым 
талантливым офицерам попробовать себя в новой обстановке и продвинуться в 
разведывательной карьере.
    По согласованию с начальником Первого (американского) отдела ПГУ, ныне 
ушедшим из жизни Владимиром Михайловичем Казаковым, еще в начале 1978 года, то 
есть задолго до получения Трехолтом своего назначения на работу в Нью-Йорк, 
нами было принято решение о переводе двух сотрудников его подразделения в мой 
отдел, на англо-скандинавский участок. Мой же сотрудник, а именно Владимир 
Жижин, был откомандирован в отдел Казакова для продолжения службы в Нью-Йорке.
    Жижин довольно быстро стал заметной фигурой в представительстве СССР при 
ООН. Он глубоко разобрался в сложных проблемах ближневосточного урегулирования, 
проявил себя квалифицированным экспертом по вопросам международных конфликтов 
вокруг Афганистана и Кипра. Было приятно узнать, что мой бывший подчиненный