многих не посылали в глубокий тыл, что загрузило бы транспорт и затруднило бы 
бойцам 
возвращение в свое соединение, а лечили в своих фронтовых госпиталях. 
В крайне трудных, напряженных условиях руководили Хрущев и Ватутин тылом фронта.
 
Войска фронта, его тылы располагались на территории, освобожденной от врага, 
где были 
разрушены города, села, взорваны железнодорожные мосты, увезены рельсы, 
минированы 
и испорчены шоссейные дороги, порвана телефонная и телеграфная связь, 
уничтожены 
телеграфные столбы 
Если к этому добавить, что войска действовали и зимой, когда снегопады, метели 
останавливали движение, и в осеннюю и весеннюю распутицу, а территория фронта и 
его 
тылов была равна среднему европейскому государству, то можно себе представить, 
каких 
усилий требовала организация тыла от командования фронта! И потому так была 
неоценима и важна роль члена Военного Совета, представителя партии и 
государства, 
роль политического аппарата, всех коммунистов фронта. 
Работники ЦК Коммунистической партии Украины, политический аппарат фронта 
обеспечивали быстрое восстановление партийных и советских органов на 
освобожденной 
территории, они устанавливали твердый порядок в тылу сражающихся войск, что так 

важно для их победы. 
Они вели работу среди освобожденного населения, привлекали его на помощь фронту.
 
Десятки тысяч людей поднимались по призыву Военного Совета и, организованные 
партийными работниками, шли на строительство дорог и мостов, на борьбу со 
снежными 
заносами, распутицей, половодьем. Тысячи новых бойцов вливались в ряды 
наступающего 
фронта. [170]
* * * 
Ватутин видел, как идеи партии, директивы Ставки, как его - Ватутина - приказы, 

отданные во исполнение этих директив, благодаря работе политорганов глубоко 
овладевают солдатскими массами и становятся победоносной движущей силой. 
Авторитет Хрущева для Ватутина, для всех войск фронта был непререкаем, но 
Никита 
Сергеевич не подавлял и не заслонял авторитета командующего фронтом. 
С присущим ему политическим тактом и человеческой теплотой товарищ Хрущев 
укреплял и поднимал авторитет Ватутина. Ватутин обретал все большую уверенность 
в 
своих действиях, ибо его решимость опиралась на авторитет, на силу партии. 
Не принижать значение командира, а поднимать и укреплять его авторитет всегда 
требовала партия от политических работников. Нарушение единоначалия и 
самостоятельности партия всегда осуждала и считала пагубным. Всем своим 
авторитетом 
член Военного Совета укреплял единоначалие, добивался железной дисциплины на 
фронте. 
Член Военного Совета, являясь представителем партии, государства, помогал 
командующему, разделял с ним всю ответственность, контролировал выполнение 
директив и приказов, но при этом командующий фронтом являлся полновластным 
руководителем войск, полководцем в самом полном и глубоком смысле этого понятия.
 
Ставка решала все вопросы стратегии, руководила операциями фронтов. Военный 
Совет 
фронта осуществлял директивы Ставки. Командующий фронтом пользовался широкой 
инициативой в исполнения директив Ставки и мог широко применять свои знания, 
развернуть свой талант. 
Генерал армии Ватутин готовит и водил в сражения массы войск, какие выпадало 
водить 
очень немногим генералам. Он организовывал и направлял силы боевой техники, 
сокрушавшие в одной операции укрепления и сооружения, каких не сокрушали 
полководцы других времен за всю войну. 
Ватутин и Хрущев ездили в Ставку, где командующий фронтом докладывал план 
операции. 
Вместе с Верховным Главнокомандованием доклад слушали руководители партии и 
правительства. Молодой генерал докладывал в их лице всей партии, всему народу и 

чувствовал, как внимательно слушают его и спрашивают, все ли подготовлено для 
победы, 
и в то же время чувствовал, что на помощь ему для достижения победы [171] 
руководители партии и правительства мобилизовали могучие силы и средства. 
Перед Ватутиным были руководители Центрального Комитета партии, "авторитет 
которой объединял все ведомства и учреждения", по лозунгу которой шли миллионы,