спешил к Фастову. Фон Шелл вел 146-й и 147-й гренадерские полки, 9-й танковый 
полк и 
танковый истребительный батальон. В Фастове в его распоряжение поступали 
танковый 
полк дивизии СС "Райх" и резервные батальоны. 
Навстречу Шеллу бежали из Киева разбитые там гитлеровские части, но 25-я 
танковая 
дивизия храбро шла на восток. Вдруг на танкетку, в которой ехал командир 
дивизии, 
ринулся из ночной тьмы русский танк "Т-34". Шелл едва спасся от его гусениц. В 
завязавшемся ожесточенном ночном бою фон Шелл пытался управлять своей дивизией, 

но Герой Советского Союза молодой полковник [224] Якубовский, ученик генерала 
Рыбалко, командуя передовым отрядом, нанес первое поражение матерому 
фашистскому 
генералу. Подоспевшие танковые соединения, направленные в атаку генералом 
Петровым, 
вскоре сожгли почти все танки 25-й танковой дивизии. 
Генерал Шелл пешком добрался до Белой Церкви и там прибился к штабу соседнего 
корпуса, еще не подвергшегося удару русских. 
Гудериан меланхолично записал в своем дневнике, что ему "пришлось 
расформировать 
достойную сожаления 25-ю танковую дивизию", руководимую его другом, которую они 

оба так долго готовили к победам. 
А соединения генерала Рыбалко не только упредили гитлеровские танковые дивизии, 

спешившие к Фастову с запада, но и обогнали поезда, шедшие туда же из Киева. И 
фашисты, избежавшие окружения в Киеве, попадали в руки танкистов на станции 
Фастов. 
Вскоре кавалерийские соединения 1-го Украинского фронта взяли Житомир. 
Вся Советская страна 7 ноября радостно отметила победы 1-го Украинского фронта. 

Войсковые части получили наименование Киевских, Житомирских, Фастовских. Тысячи 

воинов были награждены орденами. Генералу Рыбалко и другим генералам, ~ 
офицерам и 
бойцам Советское правительство присвоило звание Героя Советского Союза. 
После захвата Фастова Ватутин поставил генералу Рыбалко задачу продолжать 
наступление на юго-запад, захватить город и железнодорожный узел Казатин. 
Рыбалко должен был рассечь вторую железнодорожную коммуникацию на Украине, 
шедшую вдоль фронта противника, и еще более важную, чем первая. Этот удар 
ставил 
войска противника в критическое положение. 
Новая победа давалась танкистам легко, потому что деморализованный и разбитый 
под 
Киевом противник поспешно отходил на запад, юго-запад. Надо было теперь 
неотвязно 
его преследовать, чтобы на плечах отступавших ворваться в Казатин. 
В это время Рыбалко доложил по телефону Ватутину, что наступать на Казатин он 
не 
может и просит разрешения перейти в Фастове к обороне. 
Подлинное военное чутье, талант и опыт помогли генералу уловить в атмосфере 
событий 
изменения, которые не были заметны неопытному глазу. [225] 
Рыбалко первый допрашивал пленных 25-й танковой дивизии. Из их ответов он понял,
 что 
дивизия была поднята в Осло по тревоге, мчалась курьерскими поездами по Европе, 

обгоняя эшелоны с пехотными дивизиями, также спешившими к Киеву, что из Берлина 

стремительно двигалась танковая дивизия СС "Адольф Гитлер" и что должны подойти 

еще другие танковые дивизии. 
- Следовательно, - сделал вывод Рыбалко, - атаки 25-й танковой дивизии - это не 

частный эпизод, а сосредоточение новой крупной танковой группировки. С какими 
целями? Очевидно, не обороняться, а наступать. Для арьергардных боев гитлеровцы 
не 
расходуют свежие танковые дивизии, особенно дивизии СС. 
Рыбалко был на поле боя и видел разгром 25-й танковой дивизии. Если доложить о 
бое, 
сообщив о потерях противника, то командующий фронтом может с одинаковым успехом 

сделать двоякий вывод: или 25-я дивизия пыталась только остановить наступление 
советских войск и была разбита во встречном бою, или дивизия хотела наступать 
дальше 
на Киев. 
Рыбалко понимал, что важен не только отчет о потерях, о занятой территории, но 
и