е с пехотой и надежное артиллерийское и 
авиационное обеспечение. Пехота отставала от танков. Недостаточно было 
организовано подавление вражеских опорных пунктов, особенно его противотанковых 
средств, огнем артиллерии и ударами авиаций… Слабы были наши средства разведки 
и связи, что отрицательно сказывалось на управлении войсками».
 Жуков в своих исканиях не одинок. Большинство советских военачальников было не 
в ладах с топографией.
 Так, Еременко безуспешно пытается организовать оборону на подступах к 
Сталинграду:
 «Район крайне беден лесами. Открытый характер местности, естественно, сильно 
затруднял маскировку войск и путей их снабжения. Рельеф местности… не 
представлял каких-либо препятствий для передвижений частей любого рода войск… 
[602] Для организации упорной обороны рельеф местности не создавал 
благоприятных условий, мало помогали этому и водные преграды (особенно, когда 
оборонительные рубежи создаются без их учета. — Авт.) … Во всех отношениях 
театр военных действий был для нас неблагоприятным».
 А вот буквально на том же месте проводятся контрудары:
 «…открытая степная местность района боевых действий, на которой трудно 
укрыться, была неудобной как для сосредоточения войск, так и для их 
передвижения».
 Плохому танцору люстра мешает, генералу — рельеф.
 В 1942 году в боях за Ржев, Вязьму, Сычевку, Гжатск и за жуковский «опыт 
войны» войска двух фронтов потеряли до полутора миллиона бойцов и командиров, 
попутно изучая местный рельеф. Жукову никого не удалось «победить». Поскольку 
маршал, по мнению адмирала Кузнецова, «ревностно относился к каждому листку 
лавра в награду за ожидаемую победу», задним числом была придумана история, как 
Жуков с Василевским создали план победной Сталинградской операции. Но, 
во-первых, всем известно, что штабист из Жукова был никакой. Во-вторых, Жуков 
вместе с Василевским в качестве представителей Ставки действительно участвовали 
в подготовке контрнаступления под Сталинградом. Правда, по мнению Рокоссовского,
 они больше мешали, чем помогали командующим фронтами.
 Ржевский выступ, сокращая линию фронта, немцы оставили сами в феврале 1943 
года, без боя.




 Заключение


 Лучше поменьше делать ошибок, чем на ошибках учиться.
  Маршал М.Н. Тухачевский 
 После окончания войны настало время писать историю и делить славу. Первым 
делом победу над Германией объявили результатом «мудрой политики большевистской 
партии» и доказательством преимуществ социалистического строя. [603] Сам факт 
Победы, таким образом, оправдывал все — ликвидацию целых слоев населения 
(классов), коллективизацию, голод, переселение народов, массовые репрессии, 
чистки в армии, тотальный контроль над личностью — и подтверждал неоспоримое 
право Коммунистической партии и дальше направлять и наставлять советский народ 
по пути «к светлому будущему всего человечества».
 Главным архитектором Победы являлся, конечно, «величайший вождь и полководец 
Генералиссимус Советского Союза И.В. Сталин:
 «Гениальное научное предвидение событий, величайшее уменье И.В. Сталина 
находить правильные решения самых сложных вопросов, непреклонная воля к победе 
стали источником сил советского народа и армии».
 Естественно, что и советское военное искусство было объявлено «самым искусным».

 Маршал Василевский писал:
 «Сталинская стратегия в Великой Отечественной войне отличалась мудростью, 
глубиной стратегических замыслов, замечательным проникновением в замыслы и 
планы противника (ну как, например, обход Москвы с востока. — Авт.) , 
решительностью постановки целей и мобилизацией всех возможностей для их 
достижения (несомненная заслуга Иосифа Виссарионовича. — Авт.) … Под 
руководством товарища Сталина Советские Вооруженные Силы показали образцы 
проведения упорных оборонительных и решительных наступательных действий, а 
также блестяще осуществили ряд контрнаступлений, овладев на практике этим 
замечательным видом наступления. Сталинская тактика (была и такая? — Авт.) 
отличалась гибкостью, полным отсутствием шаблона, замечательным искусством 
маневрирования, умелым сочетанием форм борьбы, настойчивым достижением 
поставленных целей, всесторонним использованием техники и хорошо организованным 
управлением войсками». [604]
 Чтобы ярче высветить роль Верховного Главнокомандующего, некоторых 
«зазнавшихся» полководцев пришлось «задвинуть» в отдаленные округа или отдать 
под суд.
 Но и самые великие диктаторы не вечны. Не прошло и трех лет после смерти 
Сталина, как его верный соратник Н.С. Хрущев заявил, что для страны было бы 
лучше, если бы вождь всех народов переставился лет на пятнадцать раньше (!):
 «Если бы Сталин умер к началу второй мировой войны, то есть к 1939 году, то и 
Великая Отечественная война могла пойти по другому руслу. Страна лучше бы 
подготовилась к ней. А так он все взял на себя и ошибся… в конце концов мы под 
руководством Сталина одержали победу, но с чересчур большими жертвами, 
неимоверными потерями. Без Сталина враг явно был бы разгромлен с меньшими 
потерями».
 Видел бы Иосиф Виссарионович своего «маленького Маркса» в те дни, когда тот 
вещал с трибуны XX съезда.
 Историю надо было переписывать. Естественно, что главным сражением, решившим 
исход войны, стала Сталинградская битва, а главными ее героями — Хрущев и 
Еременко. Военачальников, поддержавших нового Генсека в его начинаниях, осыпали 
наградами и объявили «видными полководцами». Несогласных, вроде маршалов 
Голованова и Рокоссовского, спровадили на пенсию. В новой редакции войну 
выиграли, вопреки ошибкам Верховного Главнокомандующего, который в военном деле 
мало что понимал.
 Особой «гибкостью хребта» отличался несгибаемый маршал Жуков. С 1955 года — он 
ярый борец с «культом личности».
 «Вся нак