Приказы о восстановлении в офицерском звании подписывались лично командующим 
фронтом. Отдельно составлялись в штабе батальона наградные листы. 

Пока этот бюрократический процесс шел (едва ли его можно было ускорить!), 
батальон снова передислоцировался в село Майское Буда-Кошелевского района, из 
которого он уходил в тыл врага. Население встречало нас очень тепло. Главным 
угощением в белорусских хатах была бульба (картошка) с разного рода соленьями и 
самогон из той же бульбы. 

С радостью встречали местные девчата вернувшихся здоровыми штрафников и 
офицеров. Ведь наши бойцы-переменники, как официально они у нас назывались, 
были хоть и временно разжалованными, но все-таки офицерами, грамотными и с 
достаточно высоким уровнем культуры. Кстати, их и не стригли наголо, а 
сохраняли нормальные офицерские прически. Они оставляли по себе добрые 
воспоминания у всех слоев населения. Надо еще помнить, что в народе испокон 
веку жалеют обиженных властью. А именно такими они были в глазах женщин и девиц,
 этой основы населения прифронтовых деревень. Ну а командный состав батальона, 
в большинстве своем офицеры в возрасте 20-25 лет, конечно тоже пользовался 
большим успехом. 

В этом селе оставались наши тылы, вооружение и боеприпасы, склады, штабные 
документы, а также отправленные сюда партбилеты и награды офицеров, 
командовавших штрафниками. Оставалось там и некоторое число штрафников для 
охраны всего этого. 

А к ним за время нашей "командировки" в немецкий тыл добавилось немало новых 
осужденных к пребыванию в штрафном батальоне. А так как шло освобождение 
Белоруссии, рос контингент штрафников, в том числе из числа "окруженцев", 
оказавшихся в свое время на оккупированной территории. Ну, и боевая обстановка 
на фронте, некоторые неудачи, предшествовавшие наступлению, увеличили, наверное,
 число осужденных за невыполнение боевых задач. 

Это, в частности, косвенно подтверждается и материалами справочников по истории 
войны. Например: 

Войска Белорусского фронта к концу февраля 1944 г. овладели Мозырем, 
Калинковичами, Рогачевом, форсировали Днепр и захватили плацдарм на его 
противоположном берегу. Занять Бобруйск и развернуть наступление на Минск, как 
это от них требовалось (полужирный мой. - А.П.), они оказались не в состоянии. 

Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945 гг. Краткая история. - 
Москва. Воениздат. 1967. С. 334. 

Во всяком случае, на место подлежащих освобождению от наказания уже прибыло 
пополнение для формирования новых подразделений штрафбата. И даже еще не 
началась длившаяся затем несколько дней реабилитация отвоевавшихся штрафников, 
а уже были сформированы две новые роты. 

Процедура реабилитации заключалась в том, что прибывшие в батальон несколько 
групп представителей от армейских и фронтовых трибуналов и штаба фронта 
рассматривали в присутствии командиров взводов или рот наши же характеристики, 
снимали официально судимость, восстанавливали в воинских званиях. Наряду с этим 
выносили постановления о возвращении наград и выдавали соответствующие 
документы. После всего этого восстановленных во всех правах офицеров направляли,
 как правило, в их же части, а бывших "окруженцев" - в полк резерва офицерского 
состава, из которого, кстати, недавно прибыл и я со многими теперь уже моими 
боевыми товарищами. 

Часть штрафников-"окруженцев" имели еще старые воинские звания, например 
"военинженер" или "техник-интендант" разного ранга. Тогда им присваивались 
новые офицерские звания, правда, в основном на ступень или две ниже. Такое же 
правило применялось часто и в войсках при переаттестации на новые звания. 

К сожалению, в процедуре "очищения" их от вины перед Родиной мне в этот раз не 
довелось участвовать, так как во вновь сформированных двух ротах места 
командиров взводов пришлось занять мне и другим офицерам, только что 
вернувшимся из Рогачевского рейда. Наверное, я оказался здесь, скорее, как 
имеющий фактически только одно настоящее боевое крещение и не получивший еще 
достаточно боевого опыта (были у меня по этому поводу и другие мысли, но об 
этом позже). И этим двум ротам дали задание захватить у немцев плацдарм на реке 
Друть. Для этого нужно было ночью скрытно преодолеть по льду эту реку, без 
артподготовки и криков "ура!" совершенно внезапно атаковать противника в 
направлении деревни (не помню ее названия), выбить немцев из первой траншеи и, 
развивая наступление, обеспечить ввод в бой других армейских частей с 
захваченного плацдарма. 

На реке Друть, как отмечал генерал Горбатов, особенно сильной была первая 
полоса обороны немцев глубиной 6-7 км с тремя позициями... Ширина реки до 60 
метров, глубина 3,5 метра. Заболоченная, слабопромерзающая долина до полутора 
километров.