инаркора. 

Комартбриги, за немногими исключениями, были всецело поглощены работой по 
административно-хозяйственной части, как главной ответственной своей 
обязанностью, и оставались почти в стороне от руководства боевой подготовкой 
подчиненной им артиллерии. 

В общем, в организации высшего управления войсковыми частями артиллерии царской 
армии не было сколько-нибудь ясной, стройной системы, а законоположения, 
относящиеся к управлению артиллерией, отличались неопределенностью. 
Законодатели старой России считали эту неопределенность "гибкостью закона", 
которая в действительности давала возможность "обходить" закон и уклоняться от 
его исполнения. 

В апреле 1914 г., по инициативе генинспарта, был разработан проект нового 
положения об инспекции артиллерии{9}. 

По этому проекту предусматривалось создание должности инспектора артиллерии 
округа, который по указанию генинспарта должен был объединять деятельность 
инспекторов артиллерии корпусов, а также быть органом инспекции над 
артиллерийской частью крепостей. Круг обязанностей инспектора артиллерии 
корпуса предполагалось по проекту значительно расширить. Между прочим, по 
проекту инаркор должен был "способствовать усвоению и распространению в войсках 
корпуса правильных и единообразных взглядов на боевое применение артиллерии и 
на взаимодействие различных видов ее с другими родами войск". 

Проект нового положения об инспекторах артиллерии в округах и корпусах был 
разработан настолько поздно, что не мог быть осуществлен до начала мировой 
войны. 

Генерал-инспектор артиллерии персонально почти не считался даже со своим прямым 
начальником - военным министром, а самостоятельно осуществлял руководство 
артиллерией старой армии, вследствие чего дефекты высшего управления 
артиллерией не имели неблагоприятных последствий для подготовки артиллерии в 
отношении техники стрельбы и отчасти в отношении ее тактической подготовки. Но 
обособленность артиллерии, не изжитая к началу войны, крайне неблагоприятно 
отражалась на взаимодействии артиллерии с другими родами войск, что и 
подтвердилось опытом мировой войны, особенно в первый ее период - 1914 - 1915 
гг. 

Организация артиллерии 

Русская артиллерия царской армии подразделялась на полевую, предназначавшуюся 
для обслуживания полевых войск, крепостную - для содействия обороне сухопутных 
и береговых крепостей и осадную - для действия при осаде неприятельских 
укреплений. 

В связи с событиями войны, происшедшей на Балканах в 1912 г., лихорадочно 
усилилась деятельность по усовершенствованию вооруженных сил во всех важнейших 
странах Европы, в том числе и в России. В 1913 г. была разработана так 
называемая "Большая программа" по усилению армии. Наибольшее место в этой 
программе отводилось артиллерии, так (как к тому времени ГУГШ признавало, что 
"устарелые начала устройства артиллерии требуют особого внимания и коренного в 
некоторых частях преобразования ее"{10}. 

Вопрос о необходимости коренного преобразования артиллерии на основе опыта 
русско-японской войны был решен еще в 1906 г. комиссией, образованной при ГАУ 
по инициативе генинспарта из участников этой войны и других специалистов. 
Ведомственные "трения" и "разногласия" в этом важнейшем вопросе затянулись 
почти на семь лет, и если бы не война на Балканах 1912 г., то вопрос этот едва 
ли бы дождался осуществления{11}. Законопроект об ассигновании кредита на 
увеличение и реорганизацию артиллерии был внесен ГУГШ в Государственную думу 
лишь 14(27) июня 1913 г., причем представитель ГУГШ объяснил такое запоздание 
тем, что усиленное вооружение немецкой артиллерии "стало известно лишь с 
февраля 1913 г.". Между тем комиссия обороны Государственной думы еще в мае 
1912 г. "отмечала настоятельную необходимость увеличения нашей артиллерии, 
указывая на чрезвычайное количественное преобладание германской артиллерии над 
нашей"{12}. 

Большая программа по усилению армии получила силу закона 24 июня (7 июля) 1914 
г., т. е. за несколько дней до объявления войны, и потому не могла быть 
выполнена. Война застала артиллерию с так называемой "Новой организацией армии 
1910 г.", мало чем отличавшейся от прежней, совершенно отжившей организации 
времен русско-японской войны. 

Русское военное министерство, предпринимая переустройство армии, базировалось 
на предвзятой мысли, что "современные политические и экономические условия 
жизни главных соседей России почти не допускают для них возможности ведения 
длительной борьбы"{13}.