других родов войск к участию в групповых практических стрельбах артиллерии и, 
со своей стороны, признавали необходимым установить как обязательное правило 
выполнение групповых стрельб артиллерии при участии других родов войск{137}. 

Групповые стрельбы артиллерии совместно и в связи с пехотой (конной артиллерии 
- с конницей) имели огромное значение в смысле правильности и согласованности 
взаимных действий различных родов войск и в смысле масштаба времени, который на 
групповой стрельбе одной артиллерии, без участия пехоты или кавалерии, 
обыкновенно отсутствовал. 

Тактическая часть решения задачи на групповых стрельбах одной артиллерии без 
других родов войск являлась как бы проверкой на словах начальника отряда 
(отряда в действительности не существующего) в знании "Устава полевой службы" и 
"Наставления для действия полевой артиллерии в бою", а также некоторого 
знакомства его с уставами других войск, но не практикой в управлении войсками в 
бою. Распоряжения исполняющего обязанности начальника отряда, хотя и правильные 
теоретически, являлись фиктивными и для личного состава принимающих участие в 
стрельбе и маневре частей артиллерии мало поучительными. Руководитель 
постепенно рисовал начальнику отряда боевую обстановку, в большинстве случаев 
слабо иллюстрируемую мишенями, которую в сущности только один он и переживал, 
так как для прочих участников стрельбы обстановка была почти совершенно 
неизвестна и не наглядна. 

В техническом отношении, при отсутствии пехоты, нельзя было организовать и 
проверить связь артиллерии с пехотой, организовать стрельбу при помощи 
передовых наблюдателей, находящихся при передовых частях пехоты, я изучить 
вопрос о той пользе, какую могут оказать для артиллерии передовые наблюдатели, 
урегулировать и прочно обосновать некоторые вопросы артиллерийской разведки, 
которая не может в бою работать впереди своей пехоты (на практических стрельбах 
разведка доходила до условной линии, обозначаемой на плане руководителем, не 
считаясь с положением пехоты, которой не было), выяснить вопросы подчиненности 
артиллерии начальникам боевых участков пехоты и многие другие. 

Строевые части артиллерии и Артком возлагали надежды на офицерскую 
артиллерийскую школу, которая могла, по их мнению, дать указания по вопросу 
применения передовых наблюдателей, основанные на большом опыте. В школе, 
действительно, велись, как упоминалось, стрельбы с передовыми наблюдателями, 
которые заблаговременно размещались в прочных блиндажах, построенных в районе 
передовых линий предполагаемой своей пехоты, связанных подземными телефонными 
кабелями со стреляющими батареями. Но в школе пехоты не было никаких 
передвижений с пехотой у передовых наблюдателей не могло быть, никаких запросов 
к ним и к артиллерии от пехоты не поступало. Передовые наблюдатели должны были 
только воображать действия своей пехоты. В результате роль их сводилась к 
обычному техническому корректированию стрельбы батарей с передового 
наблюдательного пункта. 

Такой опыт школы не мог дать сколько-нибудь ценных данных для разработки правил 
действия артиллерии с помощью передовых наблюдателей, находящихся при пехоте. 

Пехота была крайне необходима школе не только для указанной цели, а для 
целесообразности всей ее работы по подготовке старшего командного состава 
артиллерии, для устранения некоторой существовавшей предвзятости и 
односторонности в этой подготовке, почти неизбежной при отсутствии пехоты и 
конницы - тех родов войск, для боевого обслуживания которых артиллерия 
предназначается. Между тем пехота не придавалась школе ни для совместных 
занятий, как это делалось у французов, ни для совместной стрельбы с 
маневрированием. Во избежание несчастных случаев поражения пехоты от 
преждевременных разрывов снарядов или при ошибочном направлении орудийных 
выстрелов совместные стрельбы артиллерии с пехотой если и производились изредка,
 то по особым, даже излишне осторожным, правилам в условиях, совершенно не 
похожих на боевую обстановку. Это были не совместные стрельбы с маневрированием 
в смысле практики в согласованности и связи взаимных боевых действий пехоты с 
артиллерией, а одновременная практика в боевой стрельбе пехоты и артиллерии, 
причем каждая вела свою стрельбу сама по себе, почти независимо от другой, хотя 
и рядом друг с другом. Поучительность таких совместных стрельб была весьма 
сомнительной. 

Совместные стрельбы артиллерии с другими войсками чаще сравнительно 
производились в отдаленных округах на Дальнем Востоке и в Туркестане и в 
некоторых пограничных военных округах. Только к 1912 г., и то лишь в одном 
Варшавском военном округе{138}, привлечение пехоты к маневрированию и 
совместным стрельбам с артиллерией получило довольно широкое распространение, и 
в общем в этом отношении был достигнут значительный успех. 

Мысль о необходимости совместното маневрирования и стрельбы артиллерии с 
другими родами войск недостаточно настойчиво осуществлялась в царской русской 
армии. Отсутствие на групповых артиллерийских стрельбах других войск, в 
особенности пехоты, неблагоприятно отражалось на тактической и даже на 
технической стороне боевой подготовки артиллерии{139}.