Верховая езда офицеров и солдат в легкой артиллерии была поставлена в общем 
хорошо; верховая езда в конной артиллерии не уступала езде кавалерии. 

Для поощрения ездовых в их искусстве устраивалась в легкой и конной артиллерии 
состязательная езда на призы в запряженных орудиях: 1) фигурная (фигуры 
обозначались поставленными на местности колышками), когда фейерверкер-командир 
орудия и ездовые должны были так провести орудие по фигуре, чтобы не задеть и 
не свалить колышки и 2) на пересеченной местности с преодолением препятствий. 

Подготовка в артиллерийском отношении общевойсковых начальников 

Общевойсковые начальники получали теоретические сведения по артиллерии при 
прохождении ими курсов в военных училищах, в офицерских школах и в академиях. В 
зависимости от того, когда и где они проходили курс, уровень артиллерийских 
знаний общевойсковых начальников был крайне разнообразен и в общем невысок; 
главным образом, потому невысок, что техника артиллерии быстро двигалась вперед 
и от нее отставали даже многие артиллерийские начальники, не говоря уже о 
других. 

Практическое ознакомление с артиллерией общевойсковых начальников могло 
осуществляться: путем совместной службы, при общности ее интересов; путем 
подчинения им артиллерии с возложением на них ответственности за ее боевую 
подготовку; путем совместной стрельбы и маневрирования артиллерии с другими 
родами войск; путем прикомандирования общевойсковых (начальников для временной 
службы к артиллерии, командирования их на более поучительные артиллерийские 
полигоны на время групповых стрельб и пр. 

До 1910 г. полевая артиллерия не была подчинена начальникам дивизий, в состав 
которых она входила. Этим объяснялось, главным образом, незнакомство с 
артиллерией старших общевойсковых начальников, в мирное время за нее не 
ответственных и потому мало ею интересующихся. Периодически происходившее тогда 
ознакомление с артиллерией старших пехотных начальников и офицеров генерального 
штаба носило поверхностный характер и не могло принести сколько-нибудь 
существенной пользы. Войсковые маневры того времени давали только некоторую 
практику штабам в отдаче приказаний и распоряжений, но на подготовку 
общевойсковых начальников в артиллерийском отношении, да и на тактическую 
подготовку войск вообще не оказывали почти никакого влияния. 

Русско-японская война обнаружила незнакомство со свойствами скорострельной 
артиллерии и применением ее в бою старших общевойсковых начальников. В 
большинстве случаев они не вмешивались в боевую работу артиллерии; если же 
иногда распоряжались ею в бою, то часто весьма неудачно, заставляя занимать 
открытые позиции, стрелять по целям, не заслуживающим внимания артиллерии или 
недостижимым для ее огня; многие из них имели вредное обыкновение оставлять в 
резерве значительную часть артиллерии, причем она вводилась в бой с опозданием 
или вовсе не успевала и обречена была на бездействие; из опасения потери 
тяжелых орудий при отступлении осадная артиллерия по распоряжению старших 
начальников преждевременно убиралась с позиции (под Ляояном 28 осадных орудий 
были убраны с позиции в Телин, не сделав ни одного выстрела). Отсутствие 
взаимного понимания и внутренней связи между артиллерией и пехотой приводило к 
тому, что во время русско-японской войны артиллерия в бою вела так называемое 
"артиллерийское состязание" во время, назначенное для подготовки атаки, и 
бездействовала во время атаки, оставляя без огневой поддержки свою пехоту в 
самые тяжелые для нее моменты боя. 

В военной литературе, в числе отрицательных сторон подготовки старой русской 
армии, указывалось, что среди специальных родов войск (в том числе артиллерии) 
проявлялось стремление выделиться из общевойсковой организации в особые 
ведомства, что облегчает специальные достижения, но демилитаризует род войск, 
лишает знакомства с ним армию и затрудняет ее боевое применение. 

Несомненно, такое стремление было, и особенно сильное до русско-японской войны, 
когда действительно артиллерия составляла особое "артиллерийское ведомство", 
находившееся под "высоким" покровительством своего специального начальства, 
возглавляемого лицами царской фамилии, непосредственно подчинявшимися царю. 

Но мало того. Как уже отмечалось выше, в старой царской армии замечалась иногда 
даже враждебная рознь между отдельными родами оружия, переходившая в толщу 
армии с офицерством. Причиной этого явления было различие классового состава 
офицерства и неправильное воспитание военной молодежи. 

По данным военно-статистического ежегодника за 1912 г. сословность офицерства 
русской армии выражалась в процентах: 

Потомственных дворян 

Генералов - 87,45 

Штаб-офицеров - 71,46