остальным орудиям 152-мм калибра в общем от 10 до 60%. Что же касается 
ежемесячной подачи выстрелов к орудиям крупных калибров, то она колебалась от 0 
до 50%, доходя в отдельные месяцы до 300% для 203-мм гаубиц (в июле 1916 г.) и 
до 83% для 280-мм гаубиц (в мае 1917 г.); суммарно же в 1916 - 1917 гг. подано 
было выстрелов гораздо меньше исчисленной потребности: для 203-мм гаубиц 64 876 
выстрелов вместо 144 000, для 280-мм гаубиц 25 875 вместо 115 200 и для 305-мм 
гаубиц 14 980 вместо 96 000. 

Обеспечение выстрелами 122-мм полевых гаубиц в 1914 - 1915 гг. было почти в 
таком же неудовлетворительном положении, как и обеспечение полевых 76-мм пушек, 
и поэтому все соображения, высказанные в отношении полевых пушек, могут быть 
всецело отнесены и к полевым 122-мм гаубицам; но обеспечение этих гаубиц 
выстрелами оставалось неудовлетворительным и в 1916 - 1917 гг. 

Обеспечение 152-мм полевых тяжелых гаубиц было еще значительно хуже; например, 
к 1915 г. у них оставалось лишь 30%) комплекта выстрелов, тогда как у 122-мм 
гаубиц имелся запас до 72 %. 

Что же касается состояния боевого комплекта 107-мм скорострельных пушек, то к 
1915 г. оно являлось безусловно критическим, а в 1916 - 1917 гг. несколько 
улучшилось (к весне 1916 г. запасы выстрелов на 107-мм пушку увеличились до 2 
000, так как в то время на фронте было очень мало 107-мм пушек, когда же пушки 
на фронте были получены, то число выстрелов на орудие сразу значительно 
уменьшилось - к январю 1917 г. вдвое). 

Осадные 152-мм пушки Шнейдера обеспечены были выстрелами весьма слабо. Например,
 в августе 1916 г. вновь сформированные батареи лит. "А" (вооруженные 
указанными пушками) выступали на фронт, обеспеченные лишь по 300 выстрелов на 
орудие{313}. 

Снабжение же выстрелами орудий крупных калибров было совершенно 
неудовлетворительно; эти орудия получали в общем, всего лишь одну десятую того, 
что им нужно было в действительности. И если бы не кое-какие запасы подходящих 
снарядов береговых крепостей (особенно Владивостока, откуда снаряды приходилось 
перевозить за несколько тысяч километров по одноколейной Сибирской 
железнодорожной магистрали), а также не некоторая помощь со стороны морского 
ведомства (снабжавшего выстрелами 305-мм гаубицы Обуховского завода), то 
русская крупная тяжелая артиллерия была бы обречена чуть ли не на полное 
молчание на фронте. 

До самого конца войны давал себя знать снарядный голод полевой гаубичной и 
тяжелой артиллерии, что всегда влекло за собою значительно ослабленную ее 
боевую деятельность. Нередко даже легкие полевые гаубицы открывали огонь лишь 
по особому разрешению с указанием определенного на это и всегда ограниченного 
расхода снарядов. Русской тяжелой артиллерии разрешалось вести огонь 
непосредственно перед и во время той или иной операции, тогда как германцы 
развивали ежедневно усиленную деятельность своей тяжелой артиллерии. 
Создавшиеся таким образом условия деморализующим образом сказывались на личном 
составе, обслуживавшем тяжелую артиллерию, порождая в силу бездеятельности 
скуку и праздность. 

С целью накопления более или менее достаточного запаса выстрелов тяжелой 
артиллерии, необходимого для предположенной весною 1917 г. операции прорыва 
австро-германского укрепленного фронта, Упарт просил штаб главковерха указать 
фронтам на необходимость не расходовать без крайней надобности выстрелов к 
крупным калибрам, так как иначе никакое накопление этих выстрелов немыслимо. 
Упарт сообщал штабу, что до решительной операции желательно вовсе не 
расходовать выстрелы к 152-мм пушкам в 200 пуд., Канэ и Шнейдера, к 254-мм 
(10-дм.) береговым пушкам, к 280-мм и 305-мм гаубицам, так как ожидаемое 
обеспечение выстрелами тяжелой артиллерии совершенно недостаточно, не 
удовлетворит минимальную предъявленную норму и может пагубно отразиться на 
боевых действиях всей группы ТАОН, имеющих весьма серьезное значение для 
предстоящих операций. Упарт признавал недопустимой трату тяжелых снарядов, 
подобную произведенной на Северном фронте, когда в одном из последних боев 
второстепенного характера фронт израсходовал: 5175 выстрелов 152-мм пушек в 200 
пуд., 736 выстрелов 152-мм пушек Канэ, 782 выстрела к 280-мм и 984 выстрела к 
305-мм гаубицам{314}. 

Благодаря принятым мерам, ограничивающим расход снарядов в период "позиционного 
сиденья", удалось к 1917 г. накопить довольно большие запасы выстрелов не 
только для 76-мм полевых пушек, но и к орудиям средних и крупных калибров, 
вследствие чего русская армия свои попытки прорыва фронта противника в июне - 
июле 1917 г. ознаменовала невиданной до того мощной артиллерийской подготовкой 
орудиями всех калибров - до 280 и 305-мм включительно. 

По опыту весенних операций 1916 г. Упарт определил средний суточный боевой 
расход выстрелов на орудие 107-, 122- и 152-мм калибра в следующем размере: 

122-мм гаубица - 40 выстрелов