Высшее командование армии, стремившееся все время к поддержанию запаса патронов 
на одном уровне, волновалось его понижением, ожидая еще более грозного 
недостатка в будущем. Тревога командования за будущее сказывалась в сокращении 
масштаба оперативных предположений и в ряде распоряжений, запрещающих войскам 
расходовать более определенного числа выстрелов в день боя. Неудачи армии на 
фронте стали объяснять, и часто не без оснований, недостатком пушечных патронов.
 

Верхи армии, разумеется, должны были знать, как правильно полагал начальник ГАУ 
Кузьмин-Караваев, чем они могут располагать в отношении обеспечения 
боеприпасами, чтобы строить свои оперативные соображения на реальных, а не на 
мифических или на неизвестных данных. Не следует, конечно, предпринимать ту или 
иную боевую операцию, если войска не обеспечены патронами настолько, что в них 
не будет недостатка, если заблаговременно не подготовлено непрерывное и 
достаточное питание армии боевыми припасами. Необходимо также иметь при этом в 
виду соображения комиссии генинспарта, определявшей еще в 1906 г. норму боевого 
комплекта выстрелов по опыту русско-японской войны, что стеснение батарей в 
расходовании боевых припасов действует угнетающим образом на войска и приводит 
к упущению удобных случаев нанести неприятелю существенный вред внезапным 
массовым огнем. 

Считаясь с этим основным положением и принимая во внимание скорострельность 
76-мм пушки, прозванной в армии "мотовкой снарядов", необходимо было обеспечить 
батареи, в особенности назначаемые для нанесения решительного огневого удара 
противнику, достаточно большим количеством патронов сразу же и подавать их 
батареям без малейшей задержки во все время боевых действий. 

В расчетах на молниеносность войны боевое питание армии небольшими порциями (в 
среднем на 76-мм пушку по 99 - 100 патронов в месяц или по 3 патрона в день) 
было недопустимо. 

В первый месяц войны, когда "возимые" запасы патронов в батареях и подвижных 
парках были еще полны и в распоряжении армии имелось около 40 местных легких 
парков{299} , не замечалось стеснения артиллерии в расходовании патронов и 
успешными ее действиями пехота восторгалась{300}. Когда же "возимые" запасы 
стали иссякать, а пополнение их из местных парков производилось медленно и 
понемногу, артиллерия вынуждена была беречь патроны; вместе с тем действия ее 
стали нерешительными и в общем слабыми. 

Бережливость в расходовании боеприпасов доходила в 1915 г. на Юго-западном 
фронте до скопидомства,- это, с одной стороны; с другой стороны, политика 
Ставки сводилась к распределению вновь поступающих местных парков не в 
соответствии с потребностью в боевых припасах, а приблизительно поровну между 
фронтами и пропорционально количеству артиллерии на том или ином фронте. То и 
другое привело к тому, что после 5 месяцев войны, к январю 1915 г., остался 
неизрасходованным значительный запас - около 4 500 000 76-мм патронов, 
разбросанный по мелочам по обширному (до 1 400 км) фронту русской действующей 
армии, вместо того чтобы быть сосредоточенным в некоторых пунктах для 
обеспечения как следует артиллерии войск, действующих в решающих направлениях. 

В течение этих 5 месяцев израсходовано было около 2 500 000 76-мм патронов, т. 
е. лишь немного более трети всего запаса 1914 г. (6 256 000 легких и 803 500 
горных 76-мм патронов). Расход произведен крайне ограниченный - в среднем всего 
464 000 патронов в месяц, а на одну 76-мм пушку - около 80 патронов{301}, 
который никак нельзя считать нормальным расходом. Более близким к 
действительной потребности можно считать расход, произведенный в первый месяц 
войны (август), составляющий суммарно 1 102 000, или в среднем около 180 
патронов на пушку в месяц. Расход же в последующие 4 мес. войны 1914 г. был 
ничтожный; в то же время и результаты боевых действий русской армии получились 
ничтожные и скорее даже отрицательные, 

Непланомерность и беспорядок в боевом снабжении продолжались в течение не 
только 1914, но и всего 1915 г. войны. Только с 1916 г. боевое снабжение вообще 
и вопрос об образовании резерва боеприпасов, в частности, были поставлены на 
правильный путь. 

По боевому опыту Юго-западного фронта в первый месяц войны норма снабжения 
указана была Ставкой (см. выше) в 1 500 000 76-мм патронов в месяц. Только при 
таком обеспечении боеприпасами высшее командование армии считало возможным 
вести боевые операции с тем напряжением, с каким они велись на Юго-западном 
фронте в августе и в начале сентября 1914 г. Следовательно, запаса в 4 000 000 
- 4 500 000 76-мм патронов, с каким вступила русская армия в 1915 год, могло 
хватить лишь на 3 мес., и притом при израсходовании всего запаса до последнего 
патрона. На такой риск высшее командование армии не могло пойти, не зная, на 
что оно может рассчитывать в отношении пополнения боевых комплектов, тем более, 
что и ГАУ обещало дать на первые 3 мес. 1915 г. совсем немного пушечных 
патронов. В действительности, как видно из табл. 27, ГАУ дало в эти месяцы 
всего лишь 1 000 000 с небольшим полевых и около 125 000 горных 76-мм патронов. 
С такими ресурсами нельзя было решаться на сколько-нибудь серьезные операции, а