добавленных в 1910 г. по штатам мирного времени в действующие (первоочередные) 
батареи соответствующих артиллерийских бригад и дивизионов. 

Каждая пехотная дивизия первой очереди обеспечивалась первоочередной 
артиллерийской бригадой из шести батарей; каждая резервная пехотная дивизия 
(второй очереди) получала при мобилизации свою второочередную артиллерийскую 
бригаду также из шести батарей. Кроме того, из скрытых кадров формировалось при 
мобилизации 36 запасных батарей. 

По организации 1910 г. в мирное время содержались 42 горные батареи, к ним в 
военное время добавлялась из скрытых кадров только одна горная батарея. 

Боевое значение гаубиц было общепризнано после опыта войны с Японией (всеми, за 
исключением французов); отсталость русской армии в отношении гаубичной 
артиллерии считалась "угрожающей". Но в 1910 г., опять ввиду "крайнего 
недостатка средств", ограничились сформированием для каждого корпуса по одному 
двухбатарейному дивизиону (12 гаубиц на корпус), всего 74 гаубичных 
первоочередных батарей; к ним в военное время добавлялось девять гаубичных 
батарей второй очереди (резервных), формируемых из скрытых кадров, 
распределяемых по корпусам в зависимости от обстановки. 

По организации 1910 г. гаубичная артиллерия являлась в сущности единственной 
корпусной артиллерией, к тому же весьма слабой. По новым штатам полевых батарей 
введены были необходимые специальные команды разведчиков, наблюдателей, 
ординарцев, телефонистов и сигналистов, добавлены верховые и упряжные лошади, 
была несколько усилена запряжка батарей в мирное время, причем был установлен 
двоякий состав батареи: 1) усиленный для батарей, расквартированных близко к 
угрожаемым границам - в запряжке четыре орудия и четыре зарядных ящика; 2) 
обыкновенный для большинства батарей - в запряжке четыре орудия и два зарядных 
ящика. Состав легкой батареи по новому штату мирного времени без скрытых кадров 
для второочередных частей - 6 офицеров, 155 солдат и 63 лошади - был несколько 
слабее существовавшего до 1910 г., а со скрытыми кадрами - 8 офицерев, 201 
солдат и 63 лошадей 3 был сильнее прежнего{14}. Но введение скрытых кадров не 
принесло никакой пользы для артиллерии. Напротив, мера эта как бы обращала 
первоочередные части артиллерии в резервные. На ответственности батарей со 
скрытыми кадрами хранилось большое сложное артиллерийское имущество 
второочередных, запасных и парковых частей, причем содержание этого имущества в 
порядке мобилизационной готовности всегда отвлекало для работ по уходу за ним 
много людей, особенно в теплое время года, когда вместо занятий в поле 
приходилось производить чистку и окраску материальной части, просушку 
обмундирования второочередных частей и т. п. Заботы об имуществе, отвлекая 
личный состав от строевого обучения, не только не способствовали боевой 
подготовке кадров и развертываемых из них частей по сравнению с подготовкой 
резервных и запасных артиллерийских частей, существовавших до 1910 г. в 
кадровом составе самостоятельно в мирное время, но ухудшали подготовку даже 
первоочередных батарей, обремененных скрытыми в них второочередными кадрами и 
их имуществом{15}. 

По организации 1910 г. предполагалось хозяйство перенести из батарей в 
управления артиллерийских бригад или отдельных артиллерийских дивизионов, но 
фактически к началу войны оно оставалось в батареях, за исключением некоторых 
мортирных (гаубичных) дивизионов, в которых хозяйством ведало, в виде опыта, 
управление дивизиона. Оопрежнему, как это было до реорганизации 1910 г., 
командиры батарей, перегруженные ответственными заботами о "процветании" 
батарейного хозяйства, обращали свое главное внимание на него и не всегда мотли 
надлежащим образом справляться со своими прямыми обязанностями по боевой 
подготовке батарей. Руководить подготовкой батарей в техническом и тактическом 
отношении скорее могли командиры артиллерийских дивизионов, будучи свободными 
от забот по хозяйственной части. 

Положительной стороной организации 1910 г. полевой легкой, горной и гаубичной 
артиллерии являлось большее однообразие по сравнению с прежней организацией. В 
каждом корпусе нового состава (из 32 батальонов) было по 96 пушек и по 12 
гаубиц, т. е. всего по 108 орудий, или, приблизительно, по 3,4 орудия на 
батальон (1 000 штыков). Это соотношение числа орудий на 1 000 штыков 
значительно уступало Германии, имевшей к началу войны по 6 орудий на батальон. 
В особенности значительно превосходила Германия по количеству гаубичной и 
тяжелой артиллерии. 

Решение довольствоваться скромным числом легких гаубичных батарей (по две 
батареи на корпус) принято было еще в 1906 г. комиссией под председательством 
генинспарта. Решение это, помимо экономии денежных средств, объяснялось 
недоверием к балистическим свойствам 48-лин. (122-мм) гаубиц, а также гипнозом 
кажущихся несомненными преимуществ 3-дм (76-мм) полевой пушки в маневренном бою.
 Несмотря на уроки японской войны, гипноз этот продолжался в русской армии до 
самого начала мировой войны, хотя и в меньшей степени, чем во французской армии,
 признававшей только одну 75-мм свою пушку, которая, будто бы, может решать все 
боевые задачи маневренной войны. При этом большинство русских артиллеристов 
совершенно неверно оценивали значение 48-лин. гаубиц, которые, по их мнению, 
были пригодны по малоподвижности больше для обороны, чем для наступления,