судьбу, по крайней мере, то обстоятельство, что юный переселенец всю 
сознательную жизнь будет в гуще криминальных, политических и шпионских дел 
сперва как следователь, потом как крупный врангелевский контрразведчик и уж 
затем как самостоятельный, но активный борец с международной опасностью — 
интернациональным коммунистическим движением.

В отличие от тихой, провинциальной Рязани, Варшава представляла собой «кипящий 
котел» политических страстей. Без преувеличения можно сказать, что польская 
столица стала чемпионом в империи по количеству совершенных на ее улицах и 
площадях террористических актов. Социал-демократы, эсеры, различные 
националистические группировки были едины в одном — ненависти к царским властям,
 к царской администрации, к военным, особенно к жандармам и полицейским.

Примечателен такой факт — в одной гимназии с Орловым учились, к примеру, 
известнейшие впоследствии террористы Иван Каляев и Борис Савинков. Недаром одно 
из первых «отделений по охранению общественной безопасности», называемых в 
народе «охранками», было учреждено в Варшаве.

Пройти школу политического розыска в польской столице, а тем более руководить 
отделением, считалось среди жандармских офицеров серьезной заявкой на 
продвижение по службе в Департаменте полиции. Здесь действительно ковались 
кадры агентуристов, способных проникать в самые законспирированные 
революционные организации, разлагать их изнутри, парализуя тем самым опасную 
деятельность, наносящую реальный ущерб интересам Российской империи.

В Польше, кроме того, дислоцировался самый боеготовый военный округ — 
Варшавский. Понятно, что его штабы, гарнизоны и укрепленные сооружения являлись 
объектом первоочередного внимания разведывательных служб потенциальных 
противников России в лице Германии и Австрии. Отсюда и ускоренное развитие 
контрразведки штаба округа, формирование ядра квалифицированных «охотников за 
шпионами», чинов прокуратуры и следователей, специализировавшихся на раскрытии 
вражеских козней. По числу раскрытых в довоенный период иностранных агентов 
контрразведка Варшавского округа далеко опередила своих коллег. Реальную 
опасность от шпионской деятельности в этом регионе хорошо осознавали в 
Петербурге. Недаром, как указывал в своей книге начальник варшавской 
контрразведки полковник Николай Батюшин, отпуск средств из государственной 
казны на секретные расходы составлял тридцать тысяч рублей в год, что было в 
два с лишним раза больше соответствующих расходов штабов Московского и 
Петербургского округов.

С целью повысить бдительность военнослужащих и гражданского населения сообщения 
о разоблачении шпионов систематически публиковались в газетах. Можно 
предположить, что подобные публикации не остались без внимания выпускника 
гимназии Владимира Орлова и, возможно, в какой-то степени подтолкнули его к 
поступлению именно на юридический факультет Варшавского университета.

Усердному, пытливому студенту, не отвлекавшемуся подобно многим другим на 
участие в разного рода тайных кружках и обществах, учеба давалась сравнительно 
легко. Досрочно сдавая экзамены, он выкроил время на поездку в 
Северо-Американские соединенные штаты и прошел там дополнительный курс по 
криминалистике, уголовной регистрации и постановке учета в следственной сфере.

Не получая денег от родителей, Владимир Орлов вынужден был работать по вечерам 
наборщиком в типографии и даже матросом на мелких портовых судах. Забегая 
вперед, отметим, что морской эпизод в его биографии классически использовали 
сначала некоторые эмигрантские деятели, а затем советские «восхвалители» 
Коминтерна, не обошли вниманием сей факт даже нынешние демократические историки.


Дело в том, что с 1907 по 1912 год в Одессе действовала подпольная организация 
черноморских моряков. Она издавала свою газету — «Моряк», создала крепкие 
ячейки в некоторых иностранных портах, в том числе в Константинополе и 
Александрии, наладила транспортировку революционной литературы в Россию. С 
помощью английской полиции и при деятельном участии секретного сотрудника 
Одесского охранного отделения, значившегося в полицейской картотеке под 
псевдонимом Американец, нелегальная организация была разгромлена, многие члены 
ее осуждены и сосланы на поселение в Сибирь.

Уже после Февральской революции допрошенные Чрезвычайной следственной комиссией 
Временного правительства бывшие директора Департамента полиции Виссарионов и 
Белецкий показали, что Американец — это человек, связанный с торговым флотом, 
бывавший в Америке. Для обличителей вчерашних «сатрапов царского режима» 
большего и не требовалось. Орлов на торговых судах работал — да, и в 
Соединенных Штатах бывал — факт, как говорится, налицо. Вот и приклеили Орлову 
кличку Американец. Для пущей убедительности связали его по «тайной службе» с 
полковником Павлом Заварзиным, который действительно служил в те годы 
начальником Одесского жандармского управления, а позднее Варшавского и слыл 
отменным агентуристом, крупным специалистом по борьбе с революционным подпольем.
 Дело сделано. Сфабрикованная об Орлове информация не раз в течение многих лет 
воспроизводилась в прессе, статьях и книгах советских и зарубежных авторов.