правда о работе ГПУ среди русской эмиграции. Вся эта мелочь понимает, что им 
выступать нельзя нигде со своими подмоченными именами и репутациями, и потому 
пытается спрятаться за именами авторитетными.

Я полагаю, что наши «сообщители» не совсем надеялись на Вас и Вам не доверяли, 
так как предполагали, что не на все приманки Вы пойдете. Поэтому они Вам 
подсунули вырезки из враждебной мне прессы только за период моего процесса во 
второй инстанции, не дав Вам для изучения материала печатного за период времени,
 когда дело мое слушалось в первой инстанции. А это был основной момент 
процесса, когда мирового судью еще не стесняли приказания Москвы, переданные 
через Министерство иностранных дел. Во второй инстанции делалось только то, 
чего требовала Москва. Ваши «сообщители» не дали Вам также и прессы периода 
времени третьей инстанции, а также, вероятно, не дали прессы немецкой 
национальной, а не масонской. Все это указывает на руководящую роль лиц из ГПУ, 
стоящего за спиной «сообщителей». Занятна также здесь роль и самого 
«Возрождения», которое отменно хорошо знало о всех периодах моего процесса с 
Москвой и не только не напомнило Вам об этом, но и скрыло от Вас мои протесты и 
документы, что я им немедленно послал.

Сообщаю Вам некоторые данные о себе. Я рязанец, у меня сотни и сотни лет в роду 
были монахи, священники, профессора Духовных Академий, и отец еще кончил 
Вологодскую Бурсу, хотя потом и оказался в Университете. Для меня все эти 
инородцы, сидящие в Кремле и правящие именем моим, то есть рязанца, моим же 
народом — враги, как враги их покровители за границей, с которыми и я, и мои 
дети, и внуки будем бороться до конца. Никакая сила меня не заставит молчать и 
сложить оружие.

Мне сейчас шестой десяток при их конце. Недавно меня освидетельствовали в 
Брюссельском Военном Госпитале (я военный инвалид, две трещины в черепе и дырка 
в животе от красноармейской пули) и мне определили 70 процентов потери 
трудоспособности и инвалидности. На руках у меня жена, у которой во время 
операции 16 лет тому назад вынули на 18 сантиметров позвонки и перерезали 
центральные двигательные нервы ног, рук и желудка, чем обрекли ее на полный 
паралич. Я сам сейчас за 10 франков в сутки работаю в ночном ресторане и мою 
там грязные тарелки по 12-14 часов. Домой прихожу с опухшими и разъеденными 
содой и горячей водой пальцами. У меня нет ни домов, ни автомобилей, что есть у 
моих обвинителей и их московских покровителей. Но я каждую минуту покоя и 
отдыха работаю над своими материалами по изобличению красных дипломатов в 
совершении уголовных преступлений. Сейчас уже у меня скопился огромной важности 
материал, который знает В. Л. Бурцев, знающий, в какой тяжелой материальной 
обстановке живу я и жил в Германии.

Пишу все это я Вам не в виде жалобы. Я ни на что не жалуюсь и меня ни Верховный 
Круг, ни Силлакт с их покровителями из Москвы не запугают. Я буду бороться для 
России и за Россию так же, как, вероятно, работаете и Вы, так как в Вашем лице 
я всегда видел такого же коренного русского активиста, как и я сам.





Искренно Вас уважающий, 

Ваш покорнейший слуга.





ГАРФ, ф. 5802, оп. 1, я— 2268, л. 116—118.




ЗАЯВЛЕНИЕ


Г. Председателю Совета Комбатантов Русской Императорской Армии, проживающих в 
Бельгии,

генералу П. С. Шорину.

Г. Председателю Содружества «Амикаль»

Русских Военных Инвалидов при Федерации Союзов

Бельгийских Инвалидов Генералу Н. Н. Ходаковскому.

Г. Председателю Объединения Офицеров и Солдат, участников Великой Войны, 
проживающих в Бельгии, полковнику А. А. Кулицкому