Ответ на такой вопрос был получен через 13 лет, когда вышло в свет 10-е издание 
книги Г.К.Жукова (о нем уже упоминалось). Тогда выяснилось, что из рукописи 
книги первых изданий был изъят ряд страниц, содержащих суровую критику И.В.
Сталина. 

В частности автор писал, что распространенное мнение о полководческих качествах 
Сталина было ошибочным(5), что Сталин не был выдающимся военным мыслителем, что 
он слабо разбирался в вопросах военной стратегии и еще хуже в оперативном 
искусстве(6), что благодаря беспринципной подозрительности Сталина в 
предвоенные годы развернулась клеветническая эпидемия с разгромом руководящих, 
в том числе военных, кадров(7). 

Пренебрежение Сталина к данным внешней разведки привело к грубейшим просчетам в 
отношении угрозы войны; даже военное руководство страны не имело полного 
доступа к разведывательной информации(8). Когда однажды я спросил Георгия 
Константиновича, почему он, будучи начальником Генштаба, не реагировал должным 
образом на важнейшие донесения нашего разведчика Р.Зорге, Георгий 
Константинович ответил, что о существовании Зорге он сам узнал только из 
кинофильма (!). 

Некоторые поступки Сталина в отношении Жукова трудно объяснимы. Георгий 
Константинович рассказывал, что после взятия Берлина он не знал, что в саду 
имперской канцелярии был обнаружен и опознан труп Гитлера. Он узнал это лишь 
через двадцать лет, в 1965 году, из книги участвовавшей в опознании трупа 
военного переводчика Е.М.Ржевской "Берлин, май 1945". 

Для Жукова явилось полной неожиданностью, что работники НКВД засекретили этот 
факт, донеся о нем Сталину, минуя командующего фронтом. Сталин же после парада 
Победы задал Жукову коварный вопрос:"Где же Гитлер?", на который маршал вы 
нужден был тогда ответить, что такими данными он не располагает. 

Всегда привлекала внимание исключительная личная дисциплинированность маршала. 
Он был пунктуален в выполнении лечебных назначений, предписанного режима, 
рекомендаций по питанию. Естественно, что и к другим лицам его требования в 
отношении дисциплины были такими же. Однажды, когда он находился на даче, я 
опоздал к нему на 5-10 минут. Он встретил меня хмуро, спросил, почему 
задержался, и в течении довольно длительного времени было видно, что такая 
неточность испортила ему настроение. Мне стало ясно, что такая 
недисциплинированность его раздражает. 

Касаясь высокой требовательности и якобы жестокости маршала, следует сказать, 
что журналистское перо, стремясь усилить впечатление читателя, иногда для 
большей сенсационности преувеличивает действительность. Отмечал это я и сам. 

Об упомянутом выше факте я рассказал однажды в своем интервью корреспонденту 
одной из центральных газет. Напечатанное в газете выглядело так: "Однажды я 
опоздал к маршалу на пять минут, и он меня, человека, который облегчал его 
страдания, принялся распекать в довольно резкой форме" (!). Вот так "правдиво" 
в печати может иногда передаваться та или иная информация. 

Может быть, в оценке этой черты характера маршала права редактор его книги А.Д.
Миркина, много лет общавшаяся с ним по работе над рукописью. В своих 
воспоминаниях она пишет: "Во время тяжелой войны с сильным противником возможна 
суровая требовательность, но гнев был не проявлением жестокости, а мог быть 
связан с чувством долга и дисциплины, необходимых для вы полнения боевых задач".
 

Позволительно и так поставить вопрос: для полководца, человека, руководящего 
гигантскими сражениями буквально не на жизнь, а на смерть, что предпочтительнее 
- крутой нрав, высочайшая требовательность, порой безжалостность и 
беспощадность, или невзыскательность, сговорчивость, терпимость, мягкость? 

Да, порой он бывал беспощаден, но к кому? К людям, проявлявшим 
безответственность и разгильдяйство. Безусловно прав писатель С.С.Смирнов, что: 
"Любой беспристрастный историк должен признать, что проявление суровости 
характера Жукова диктовалось полководцу его пониманием своего сурового долга 
перед родиной и народом и никогда не объяснялось какими-то мелкими личными 
соображениями, не были порождением властолюбия, жестокости натуры"(9). 

Георгий Константинович не был злопамятным, его отзывчивость иногда просто 
поражала. Наиболее ярким примером этой черты характера являются отношения его с 
маршалом Коневым. 

Известно, что в период обороны Москвы Жуков дважды спас его от кары Сталина, 
угрожавшей ему неминуемой гибелью. Конев отплатил ему клеветнической статьей в 
"Правде" (1957 г.), написанной в угоду пришедшему к власти Хрущеву. Спустя годы 
Жуков простил Конева, явившегося к нему "виниться". Упоминают и о словах Жукова,
 обращенных к генералу А.П.Белобородову:"Будешь писать, не своди старые счеты. 
Нехорошо!"(10)