Пора было укладываться спать. Мы с Рашидом заняли две крайние койки, а 
собутыльника уложили на матрасе на полу. Пистолет с патроном в патроннике на 
всякий случай, сунул под подушку. Лег на левый бок, лицом к афганцам. Выключили 
свет.

Через полчаса левый бок затек, все тело заныло. Тогда я взял гранату Ф-1, сунул 
ее между ног, разогнул усики чеки и, повернувшись к своим приятелям спиной, 
погрузился в чуткий сон, изредка лаская пальцами рубчатую прохладу металла.

Проснулись поздно. Солнце уже стояло высоко. Наспех одевшись и спрятав оружие в 
рюкзак, спустились на улицу. Американцы час назад уже улетели в СССР, и мы 
поехали к Бахе. На этот раз он был в хорошем настроении. Взглянув на наши 
помятые лица, посочувствовал, угостил плотным завтраком, не забыв дать 
похмелиться. Лед отчуждения, кажется, растаял.

После того, как мы с Рашидом немного оклемались, начался откровенный разговор.

Баха сказал:

– Нам предстоит ликвидировать одного злейшего врага апрельской революции. В 
ближайшее время он будет пользоваться джипом, водитель которого – наш агент. Мы 
хотим вооружить агента бесшумным пистолетом, чтобы тот мог в удобный момент 
застрелить врага. Взрывные устройства, которое вы с Рашидом привезли, не вполне 
подходят для этой цели.

Понятное дело, мне было интересно выведать, кого они задумали прикончить. Я 
стал задавать множество разнообразных вопросов: о времени дня, температуре и 
атмосферном давлении, о типе автомашины, об удаленности места проведения 
операции от ближайших постов безопасности, и т. д. В конце концов стало ясно: 
речь идет о ликвидации Забиулло, третьего человека в иерархии ИОА.

Перебирая варианты, наконец мы пришли к решению: заминировать машину агента, 
установив под каждым сиденьем, кроме водительского, миниатюрные кумулятивные 
заряды, а выключатель вывести в укромное место под приборным щитком. Агент, 
выбрав подходящий момент, нажмет кнопку. Сам он при этом не пострадает, может 
будет лишь слегка оглушен взрывом. Затем, взяв чье-нибудь оружие, добьет 
«духов». Может случиться, что «объект» будет всего лишь ранен и взят в плен. А 
заминировать машину в техническом плане было не сложно. С этим мог справиться и 
сам Рашид.

Доктор Баха остался доволен. Однако поинтересовался, нет ли смысла усилить 
заряд и уничтожить «объект» вместе с агентом? Я ответил резко отрицательно:

– Существует неписаный закон, по которому исполнитель акции должен остаться в 
живых, иначе вскоре мы не найдем ни одного человека на эту роль. Если мы не 
можем гарантировать безопасность агента, следует избрать другой вариант. Агента 
в подобной ситуации полагается обязательно предупредить о возможных 
последствиях. Я рекомендовал бы ему надеть шапку-ушанку и завязать шнурки под 
подбородком, чтобы у него глаза не выскочили от действия ударной волны на уши. 
Стоит также предварительно пожертвовать одной машиной: заминировать ее и 
взорвать в присутствии агента, чтобы убедить его в абсолютной безопасности 
акции для него лично.

Часа через полтора мы уже были на аэродроме. Улетали в Кабул на самолете 
Министра обороны Афганистана. На борт взяли человек тридцать симпатичных девчат 
– делегаток съезда женщин ДРА. Через некоторое время приземлились почему-то в 
Кундузе и приняли на борт какого-то крутого советского военачальника без знаков 
различия, но со свитой. Здоровенные русские парни деликатно вытеснили двух 
подозрительных азиатов в предбанник возле пилотской кабины, а советский генерал 
занял наше место за столом напротив Бахи и продолжил трапезу. Правда, Рашид 
успел стянуть из салона пару бутылок и закуску.

От кабульского аэропорта до ворот представительства КГБ меня подбросили на 
черном «мерседесе» доктора Бахи. Оставив пыльный рюкзак в комнате, я потопал в 
штаб докладывать о проделанной работе: кто, кого и как собирается отправить на 
тот свет. Шеф напряженно слушал, не перебивая. Стоявший рядом с ним другой 
начальник все время страдальчески морщился, потом не выдержал:

– Пожалуйста, не дышите на меня!

– Есть не дышать! – я приставил ладонь к пустой голове, лихо развернулся через 
правое плечо, и едва не опрокинув стол, почему-то оказавшийся на пути, вышел 
вон.

Через неделю Забиулло погиб «в результате массированного бомбо-штурмового 
удара» нашей авиации, как было передано в сообщении. Бесшумный пистолет я 
позднее видел у Бахи: он с гордостью, напоказ носил его в кобуре на брючном 
ремне, видимо, вызывая зависть других начальников ХАД. А еще через два месяца 
«Гроза» оказалась у Ахмад Шаха Масуда. От него попала к американцам. Но это уже