Минут через пятнадцать вернулись «Мигари», чертом прошли над нами, крутнули 
«бочку». Понятно: отбомбились удачно. В отличие от них «спарка» не хулиганила и 
села нежно.

«Каскадеры» погрузились на борт Ил-76. «Омеге» подали автобусы с задернутыми 
шторами. Однако Серега посадил нашу группу в хлебовозку. На вопрошающие взоры 
лишь усмехнулся:

– Береженого бог бережет.




Начало работы


Наша группа «захвата» разместилась на вилле и в подсобном помещении 
представительства КГБ в Кабуле, а остальные восемь групп были разбросаны по 
провинциям.

Пару месяцев нас почти не загружали работой. Мы занимались разной мелочевкой, 
например, наводили порядок в приданной группе обеспечения, доставшейся нам в 
наследство от «Каскада». Представьте такую картину: у ворот виллы часовой в 
затрепаном хэ-бэ, без головного убора и ремня, в рваных спортивных тапочках на 
босу ногу, но зато при автомате на плече, жуя жвачку, лениво валяет за шкирку в 
густой пыли местного мальчонку, приговаривая «буру, бача», что означает «пошел 
вон, мальчишка». Остальные пацанята весело скачут вокруг, выкрикивая русские 
ругательства. Интернационализм в действии!

Используя «жидкую валюту» и личные связи среди офицеров 40-й армии, нам удалось 
за короткий срок помыть, одеть и накормить наше расхристанное воинство. Они 
стали похожи на солдат, а не на бандитов с большой дороги.

Вечерами бегали в Советское посольство смотреть фильмы и кадрить тамошних 
дамочек. Они нами восхищались, жалели, кормили домашними пирогами и согревали 
как могли. Ревнивые посольские мужики не раз использовали «дипломатические 
приемы» воздействия на наше начальство, пытаясь закрыть нам калитку, но 
открытого обострения отношений избегали.

Постепенно начали втягиваться в работу. У меня было несколько обязанностей: 
советника начштаба и особого отдела оперативного батальона 5-го Управления ХАДа,
 завскладом вооружений отряда «Омега», специалиста по обезвреживанию 
взрывоопасных предметов.

Работа советника заключалась в том, чтобы научить афганских офицеров 
организации штабной работы и агентурно-разведывательной деятельности. Забавное 
в этом было то, что я не знал их языка, а они – русского. Общались мы через 
переводчиков – солдат срочной службы, призванных из Таджикистана. Но сперва 
этим солдатам пришлось прочитать краткий курс оперативной подготовки: кто такой 
агент, резидент, связник, тайник и т. д. – в нарушение всех существующих 
инструкций и правил конспирации.

Как у завскладом вооружений, у меня тоже было немало головоломок. Откуда-то 
образовался излишек автоматных и пулеметных рожков, штык-ножей и ночных 
прицелов. А с автоматическими 30-мм гранатометами АГС-17 был и вовсе анекдот: 
их было четыре штуки, к ним – пять оптических прицелов, но все девять единиц по 
номерам не соответствовали числившимся в описи. Лихие были все-таки наши 
предшественники ребята-"каскадеры", если умудрились все так запутать!

Ну, а работа специалиста по обезвреживанию взрывоопасных предметов и вовсе 
требует отдельного разговора. Мне довелось дважды выгребать из подвалов 5-ого 
управления тонны снарядов, мин, ракет и патронов – расплющенных, раздавленных 
гусеницами танков, неразорвавшиеся авиабомбы, а также кучу всякого хлама, 
назначения которого даже я не знал. Это, пожалуй, было самым неприятным. Как-то 
одна такая штука щелкнула у меня в руках и начала нагреваться: а мы в этот 
момент везли в УАЗике несколько сот килограммов взрывоопасного груза, плюс у 
каждого на руках по два изувеченных снаряда, требующих деликатного обращения. К 
тому же оказались мы на людном перекрестке.

Я представил, как взрываемся, а вся наш смертоносный груз разлетается на сотни 
метров вокруг и тоже взрывается… Но, к счастью, оказалось, что это изделие – 
всего лишь химический источник электроэнергии к душманскому ПЗРК. «Черт, – 
подумал я после, – не пропускал бы занятия на курсах ПВО, не было бы такого 
ляпсуса».

А однажды мы разжились ящиком хозяйственного мыла, по незнанию занесенного 
афганцами на склад тротила. Я сделал страшные глаза и объявил, что это очень 
опасная взрывчатка, требующая немедленной эвакуации и уничтожения. Мы вывезли 
его и по-братски разделили среди афганских саперов. Естественно, на другой день