парой.

Она была удивительно наивной девочкой, полагавшей, что детей находят в капусте. 
Ее наивность, признаюсь, вызывала во мне определенные подозрения. Но, когда 
познакомился поближе с ее родителями и условиями воспитания, все понял. Папа 
Манаппай – идеалист, добровольцем ушедший на фронт в 17 лет, прибавив в метрике 
год. Наводчиком миномета дошел до Берлина. После войны долго служил в 
Барановичах танкистом. Потом работал шахтером в Ткварчелли. Там и познакомился 
Лидией Георгиевной Швидченко, приехавшей из Молдавии. Ныне проживают в селе 
Ивано-Алексеевке возле моего родного Таласа, работают в колхозе. Воспитывают 
семерых девчушек, одна другой краше! С детства основные хлопоты по дому и 
заботы по сестренкам легли на плечи старшей Надюши. Она оказалось натурой с 
удивительно чистой и романтичной душой. Такие сейчас большая редкость. Я начал 
ее опекать: не дай бог случится беда, мало ли каких прохиндеев в большом 
городе… Через два года поженились. Справили скромную свадьбу. Перебивались на 
частных квартирах. Моя стипендия почти целиком уходила на квартплату, а Надежда 
получала на руки всего 12 рублей. В женпеде к ней относились с уважением как к 
хорошей спортсменке-волейболистке. Поварихи столовой сверх питания выдавали ей 
потихоньку и «сухой паек». Из дому родителей привезли пару мешков муки и 
картошки. Надины подружки любили бывать у нас в гостях и откровенно завидовали 
нашему счастью.

В сентябре 1973 года у нас родилась дочь Анара. Я к тому времени вышел на 
госпрактику и обладал уймой свободного времени. По утрам Надюша нацеживала 
молоко и уходила на занятия. Я возился с малышкой. По вечерам, нагрев на плите 
воды, наполняли до краев ванночку и купали ее. Уже с 14 дневного возраста 
начали учить плавать. Через два месяца она уже безбоязненно погружалась в воду 
с головой, и вынырнув, только радостно улыбалась. Видимо, с тех пор полюбила 
воду. Анарочка ныне вместе со мной посещает секцию подводного плавания, освоила 
акваланг.

Младшая дочь Динара родилась в 1976 году в колхозе «Каракол». Она в 15 лет 
начала заниматься парашютным пятиборьем и совершила 5 прыжков с самолета. Обе 
мои дочурки выросли рослыми и красивыми, вышли замуж. Внуку Бексултану пять с 
половиной, ему уже доводилось стрелять из автомата, кататься на БМП и летать на 
французском вертолете «Эккюрей».




ЧАСТЬ 3. КОЛХОЗ «КАРАКОЛ»


В четырех случаях не следует высказывать ни одобрения, ни осуждения о деле, 
пока оно не закончится. Во-первых, о кушании, пока оно не переварится в желудке.
 Во-вторых, о беременной женщине, пока она не разрешится. В-третьих, о храбреце,
 пока он не покинет ратного поля. В-четвертых, о земледельце, пока он не 
соберет урожая.

    Ас-Самарканди




Глава 1. Колхозный экономист


В 1984-м году я закончил университет и получил распределение в Ляйлякский район 
на границе с Таджикистаном. Однако отец хотел, чтобы я работал в родном колхозе.
 Несколько слов об этом хозяйстве. Его много лет возглавлял Рыпек Айдаралиев, 
ветеран войны, талантливый организатор. Под его руководством было объединено 
пять мелких колхозов. По сути это было даже не село в традиционном понимании, а 
маленький город с населением более 5 тысяч человек. Клуб, двухэтажное здание 
правления, трехэтажная школа на тысячу мест с прекрасно оборудованными 
кабинетами и огромным спортзалом, центральная котельная. Вокруг села было 
высажено 300 тысяч березок! Ныне, по прошествии 30 лет, в тамошних, прежде 
безлесых местах, шумят красивейшие березовые рощи. А за грибами-подберезовиками 
приезжают за 200 километров из Джамбула (местные жители грибы не потребляют. На 
киргизском языке грибы носят неблагозвучное название конских гениталий). Колхоз 
стал миллионером, был награжден орденом Трудового Красного знамени. В 1984-м 
наступил кризис. На председателя и главных специалистов было заведено уголовное 
дело. Ходили слухи, что Первому секретарю ЦК КП Киргизии якобы не понравилась 
амбициозность Айдаралиева. На открытии памятника селянам, павшим в Великой 
Отечественной войне, председатель колхоза поддел Усубалиева:

– В столице, между прочим, такого памятника нет.

В колхоз нагрянула большая ревизия. Она работала полгода. Наконец накопали 
растрату на смехотворную сумму около 5 тысяч рублей. На суд аксакал явился при 
всех своих боевых и трудовых наградах, а «иконостас» у него – будь здоров!