Командир полка с тяжелым ранением лежит в госпитале, начштаба – на боевых. 
Поэтому во главе стола восседает замполит. Мне наливают суп, ставят тарелку с 
пловом, дают ложку и вилку. На тыльной стороне своей левой кисти замечаю 
торчащий осколок. Выковыриваю вилкой. Ранка начинает кровить. Зализываю языком. 
Образуется чистое пятно светлой кожи, остальная часть остается грязной. Ничего. 
Это – «техническая грязь» – смесь оружейной смазки с пылью и пороховой копотью. 
Руки в полку я уже давно перестал мыть, поскольку арычная вода кишит микробами. 
Принимаюсь за суп. Афганцы доедают свой плов и продолжают неспешную беседу. 
Косятся на мои слегка дрожащие руки. Стресс еще не совсем прошел, на душе 
муторно.

Замполит закончил трапезу, отламывает полбуханки и начинает вытирать хлебом 
руки. Затем вытирает стол. Меня начинает колотить:

– Слушай, Явор, а ты задницу тоже хлебом подтираешь?

Наступает гробовая тишина. Явор медленно поворачивается ко мне:

– Я Вас не понял.

Я повторяю вопрос. Лицо замполита заливает мертвенная бледность:

– У Вас своя культура, у нас, афганцев, своя…

Я взрываюсь:

– Какая к черту культура? Мы все, здесь сидящие, – мусульмане. Хлеб для нас 
святое дело! Если бы мой дед Абдулла увидел такое – прибил бы на месте!

Явор ловит ртом воздух, остальные офицеры съежились и рады бы провалиться 
сквозь землю.

Явора знаю с 1983 года. Тогда он был еще робким юношей с красивыми глазами 
теленка. В 1985 году подключился к кампании против разведроты полка, что 
привело к дезертирству ее командира, прекрасного офицера, моего ученика 
«Инженера». Это лишь усугубило мое неприязненное отношение ко всем замполитам, 
как афганским, так и советским.

– Кажется, ты собираешься поступать в военно-политическую академию имени 
Ленина? А когда ты был последний раз на боевых? – продолжаю я.

На следующий день Явор возглавил батальон, отправляющийся на плановую операцию.

Через три дня, вечером сижу на крыше КПП свесив ноги. Курсанты полковой школы 
играют в альпинистов-парашютистов: карабкаются на стену, бегут по ее гребню и 
спрыгивают вниз на песок с высоты примерно трех метров. Батальон возвращается с 
боевых. Запыленные машины останавливаются у ворот. Пехота спешивается.

Солдат загоняют в глубокий карьер неподалеку от нас. Явор сверху произносит 
пламенную речь! Этот спектакль устроен явно для меня.

– Академии тебе все равно не видать, – думаю про себя.




Глава 8. Террористы Афганского Президента



Тыловые страсти



В 1988 году в 5-м главном Управлении МГБ было создано самостоятельное 59-е 
(военное) управление, которое возглавил мой старый друг генерал Сыдык. Старшим 
советником к нему назначен полковник Иванов. Я перешел к нему в подчинение. 
59-е управление курирует все территориальные оперативные батальоны МГБ 
Республики Афганистан. Работы – непочатый край. Нужно заниматься не только 
обучением батальонов, но и материально-техническим обеспечением и боевым 
задействованием. Видимо? нужно немного остановиться на тыловых проблемах. 
Афганские силовые министерства подпитывались оружием и боеприпасами по каналам 
аналогичных советских министерств и ведомств. Не знаю? по чьей вине, но за все 
девять лет войны мы так и не сумели толком наладить нормальное снабжение 5-го 
УМГБ. Мы с завистью наблюдали, как выкатывает на боевые полк Царандоя: колонна 
новеньких автомашин ЗИЛ-131 с добротно экипированными солдатами в стальных 
касках, в арьергарде-грузовики с полевыми кухнями, сухим пайком и дровами. 
Оглядываемся на свое войско и видим невообразимую картину: впереди единственный 
уцелевший БТР-60ПБ, за ним – трофейный автобус «Мерседес», громадный КРАЗ, 
несколько ГАЗ-66. С техники гроздьями свисают бойцы в самой живописной одежде.