о радиокод менялся в 
зависимости от того, в какой день недели шла передача. Сегодня на рассвете в 
тихом пансионе под Генуей Этьен зашифровал донесение Эрминии об отправке войск 
и вооружения через генуэзский порт, а также подробное письмо товарищу, который 
замещал Старика, в расчете на то, что радиограмма будет передана именно сегодня,
 во вторник. Иначе ее пришлось бы заново шифровать... 

Перед тем как войти в парадный подъезд, Этьен осмотрелся. Он поднялся на 
последний этаж, поглядел с лестничной площадки в окно, выходящее на улицу, - 
ничего подозрительного. Прислушался к двери в квартиру, позвонил. 

Дверь открыла пожилая благообразная синьора. 

- Добрый день, джентилиссима синьора. Здесь живет фрейлейн Ингрид? 

- Проходите, пожалуйста. - Хозяйка постучала в дверь. - Синьорина, к вам. 

- Вы легко меня нашли? - Ингрид удалось скрыть крайнее удивление, даже 
растерянность. - Познакомьтесь. Синьора Гуттузо, моя добрая покровительница. 
Конрад Кертнер, друг моего отца, коммерсант, тоже из Вены. 

Она пригласила гостя к себе, он вошел, оглядел богато обставленную комнату, 
прежде всего непроизвольно бросив взгляд на рояль, на патефон, затем подошел к 
окну. 

- Какой прекрасный вид! И озеро совсем близко. Полагалось поздравить тебя с 
очередным новосельем, но я безнадежно опоздал... 

- И не дождались моего звонка? - спросила Ингрид с тревогой. 

- Захотелось послушать хорошую музыку. - Этьен устало сел в вольтеровское 
кресло. - Ты, кажется, купила последние пластинки Тоти даль Монте? 

Вскоре Ингрид и в самом деле завела патефон, и весь дальнейший разговор шел под 
аккомпанемент арии Амелии из "Бала-маскарада". 

- За одни сутки три свидания с тремя женщинами в трех городах... Помнишь, у 
вашего Генриха Гейне? Блаженства человек исполнен, но очень человек слабеет, 
когда имея трех любовниц, он только две ноги имеет... Этьен грустно улыбнулся. 
- Трижды за эти сутки я нарушил конспирацию. И каждый раз это было необходимо. 
Понимаешь, Ингрид? Иногда высший закон конспирации заключается как раз в том, 
чтобы его умело нарушить... 

- Что произошло? - спросила она, понизив голос. 

- Без риска в нашем деле нельзя. Но риск должен быть обеспеченный и умный!.. И 
поэтому сегодня вечером "Травиата" выйдет на связь в последний раз. - Этьен 
достал из кармана бумагу, сложенную вчетверо. 

- Давно знаю, что я для вас не Ингрид, а только "Травиата", - сказала Ингрид 
обиженным тоном. 

- А еще передай в Центр, я не успел зашифровать: мною точно установлено, что 
контрразведки Франко, Муссолини и адмирал Канарис держат между собой тесную 
оперативную связь. 

Она торопливо зашифровала последнюю фразу, а Этьен сказал вполголоса: 

- Тебе нужно срочно уехать в Швейцарию. Завтра же. Комнату оставь за собой. 
Передатчик разбери. Сама знаешь, куда его девать... Озеро рядом. 

- А как моя встреча с Анкой в среду? 

- Я уже вызвал Анку на свидание из Генуи и съездил вместо тебя. 

- И я не услышу больше голос моего хозяина? 

- Во всяком случае - в ближайший месяц. 

- А разве вы не уезжаете? 

- Я уехал бы, срочно уехал, если бы не война в Испании. Но во время боев такой 
наблюдательный пункт не оставляют. Не дай бог, пропадут все наши труды и 
кому-нибудь придется начинать все сначала. 

- Вам здесь опасней оставаться, чем мне... 

- Да что ты меня хоронишь! Если бы они хотели меня арестовать... - Он махнул 
рукой. - Им нужны мои связи, нужна "Травиата". - Этьен поднялся, мимолетно 
прислушался к пластинке и сказал громко, подойдя к самой двери: - Какой тембр! 
Какое дыхание! Есть у кого учиться... Музыку не бросай, тебе еще поступать в 
консерваторию... Ауфвидерзеен, ауфвидерхёрен, моя милая Травиата! - Он 
поцеловал ее в лоб. - Сердечный привет Фридриху Великому... А сейчас, - он 
взглянул на часы, нахмурился, - угости меня еще какой-нибудь арией из своего 
будущего репертуара... 

Он вдоволь наслушался патефонных пластинок и вокальных экзерсисов Ингрид, вышел 
от нее и, соблюдая все мыслимые меры предосторожности, подался в обратный путь.