МИГРАЦИИ


 Хотя после выступления посла К. А. Уманского мы допускали возможность 
нападения фашистской Германии на нашу Родину, тем не менее война для час, как и 
для всех советских граждан, началась неожиданно.
 В субботу 21 июня 1941 г. я лег спать в полночь. В воскресенье в семь часов 
утра дежурный по генконсульству разбудил меня и сообщил: Гитлер развязал против 
нас войну. Я не сразу осознал смысл этих слов. Включил приемник. Все 
радиостанции мира только и передавали сообщение о нападении немцев на СССР, о 
начавшихся жестоких боях.
 Когда я спустился вниз, сотрудники генконсульства были на своих рабочих местах.
 Между собой почти не разговаривали. К нам без конца звонили по телефону и 
приходили американские корреспонденты. Однако никаких интервью мы не давали.
 Генконсул Федюшин провел совещание, где объявил, что мы находимся на военном 
положении, и потребовал строжайшей дисциплины.
 Через три дня состоялось собрание сотрудников генконсульства, на котором 
решили в зависимости от состава семьи добровольно отчислять двадцать пять — 
сорок процентов зарплаты в фонд победы над фашистской Германией.
 До 22 июня правящие круги США, как я уже отмечал, относились к Советскому 
Союзу враждебно. В прессе и по радио постоянно велась антисоветская пропаганда. 
Среди американцев было много выходцев из Германии. В стране действовали около 
двадцати немецких консульств, массовая организация «Немецкий бунд», в которую 
входили влиятельные личности, в том числе некоторые члены конгресса. На митинги 
этой организации собиралось по двадцать — тридцать тысяч человек. В США 
издавалось много профашистской и откровенно фашистской периодики, книг; 
работали кинотеатры, где шли исключительно германские кинофильмы, в том числе 
документальные ленты о выступлениях фюрера и военная хроника, прославлявшая 
блицкриг. Профашистские организации действовали до декабря 1941 г. — дня начала 
войны между Германией и США.
 Правда, когда гитлеровцы напали на Советский Союз, реакция правящих и 
монополистических кругов была неоднозначной. Какая-то часть приветствовала 
агрессию, хотя редко кто делал это открыто. Прогитлеровски настроенными 
оказались автомобильный король Генри Форд, мультимиллионер Джозеф Кеннеди, отец 
будущего президента Джона Кеннеди, другие миллионеры, которые имели большие 
интересы в самой Германии и странах, оккупированных Гитлером. К этим враждебным 
силам примыкали монополисты, желавшие, чтобы СССР и Германия обескровили друг 
друга, а затем США и Англия уничтожили бы советскую державу. Среди них был и 
влиятельный сенатор, позднее ставший президентом США, Гарри Трумэн, который 23 
июня 1941 года во всеуслышание объявил сокровенные цели этих кругов: если они 
увидят, что выигрывает Германия, то следует помогать России, а если выигрывать 
будет Россия, то следует помогать Германии, и, таким образом, пусть немцы и 
русские убивают друг друга как можно больше.
 Еще в более циничной форме заявление Трумэна представила реакционная газета 
«Нью-Йорк дейли ньюс», выходившая многомиллионным тиражом. На своих страницах 
она изобразила Советский Союз и гитлеровскую Германию в виде двух змей, 
образовавших клубок и пожирающих друг друга. Под рисунком стояла надпись: «Не 
мешай им съесть друг друга».
 Существование в США и Англии влиятельных прогитлеровских и антисоветских 
группировок дало основание личному советнику президента Ф. Д. Рузвельта Гарри 
Гопкинсу написать: «Поразительно много людей, не желающих помогать России и не 
способных усвоить своими тупыми головами стратегическое значение 
советско-германского фронта».
 Среди правящих кругов США находились и люди с умеренно либеральными взглядами, 
во главе которых стоял президент Рузвельт. Они понимали необходимость и 
важность союза с СССР в борьбе за победу над странами фашистского блока. 
Рузвельт неоднократно заявлял, что он не всемогущ, что проводит политику, 
которая, по его словам, являлась «равнодействующей всей системы политических 
сил в США», но точку ее приложения он сдвигал чуть-чуть влево. В целом политика 
американского президента при существовавшей расстановке политических сил в США 
была благожелательной в отношении Советского Союза.
 В большинстве своем простые американцы, как и народы других стран, с первых 
дней войны относились к СССР с сочувствием. Однако и среди них встречались 
такие, кто под влиянием многолетней антисоветской пропаганды и угрозы 
безработицы не проявлял симпатий к борьбе советского народа против фашизма. 
Могу привести один из многих фактов, подтверждавших это.
 Весной 1942 года я пришел на советское торговое судно. Капитан пожаловался, 
что американские рабочие медленно выполняют ремонтные работы, и указал на 
группу парней, которые, вместо того чтобы трудиться, загорали на палубе. Я 
обратился к ним, призывая поскорее отремонтировать корабль. Сказал о том, что в 
Советском Союзе люди проливают кровь в борьбе с нашим общим врагом — Гитлером. 
Один из бездельников прошипел:
 — Вы что, хотите, чтобы мы быстро закончили ремонт, а потом снова сидели на 
скамейке в Центральном парке без работы?
 Капитан и я разъяснили, что сейчас другое время, работы у них будет много. 
Говорили, что если мы быстро не покончим с Гитлером, то некоторых из них 
призовут в армию и пошлют на фронт. Выслушав все это, загоравшие встали и 
нехотя поплелись к своим рабочи