а ли как-то выявиться скрытая, теневая сторона 
этого? Имелась ли возможность отделить нелегальное от легального? Практически 
это было невозможно. Для выполнения служебных обязанностей в министерстве 
обороны Веннерстрем должен был знать, что происходит в вооруженных силах. 
Прежде всего, в тех, на которых он специализировался: ВВС, ПВО и техническое 
развитие, особенно – ракетостроение. Таким образом, сюда входило все, что 
интересовало Москву.

Для многих докладов в Центр было вполне достаточно информации, которую он 
получал из самых обычных, открытых источников. Тут не требовалось никаких 
дополнительных или секретных контактов. Так что в ходе проверки СЭПО не могло 
обнаружить ничего интересного. Общепринятый порядок более чем устраивал агента. 
Возможно, кому-то или даже многим казалось, что он был чересчур уж энергичен и 
любознателен. Но чтобы подобные субъективные предположения могли стать пищей 
для контрразведки?! Сам Веннерстрем считал это маловероятным. Что же касается 
русской стороны – то тут сомнения закрадывались. Слишком уж безрассудно 
действовал порой бывалый Стиг Густавович.

Как же все происходило на практике? В качестве примера можно взять техническое 
описание американской ракеты «Бомарк», упоминавшейся раньше. Документы на нее 
находились у авиационного командования, которое рассматривало возможность 
приобретения этой системы оружия. Одно только описание стоило около миллиарда 
крон – для шведского кошелька довольно внушительная сумма, поэтому министр 
обороны непременно желал ознакомиться с документацией лично.

Обязанностью Веннерстрема стало позвонить и попросить прислать ее в командную 
экспедицию. Просьбу исполнили сразу, но прошло несколько дней, прежде чем Стигу 
удалось попасть с этими бумагами на прием к министру. За время ожидания он 
успел перефотографировать для Центра все страницы описания. Довольно солидная 
кипа листов отняла целых полдня, хоть он и спешил: надо было успеть все сделать,
 пока никого из семьи не было дома. Золотого правила семейной конспирации 
Веннерстрем придерживался всегда: домашние ни в коем случае не должны быть 
замешаны ни в какие тайны и секреты. Правило это он свято соблюдал до самого 
конца.

Другой пример. Время от времени Стиг брал специальную литературу из 
книгохранилища: издания, необходимые ему в служебных целях. Там же находились и 
материалы, которые он хотел бы получить для нелегальных докладов, – было так 
естественно захватить эти книги вместе с остальными! Тут не проявлялось 
никакого нарушения порядка.

Или еще проще. В военные учреждения секретные документы всегда доставлялись 
согласно рассылке. Таким образом, они автоматически попадали в рабочий кабинет 
Веннерстрема и хранились в массивном сейфе. Кто мог бы подсчитать, сколько раз 
он подходил к этому сейфу по служебной необходимости, а сколько – по 
нелегальной? Могла ли контрразведка определить это? Ответ напрашивался лишь 
один – нет!

И все-таки, все-таки…




Глава 29


К огорчению Отто Даниэльссона, Веннерстрем по-прежнему не оставлял за собой 
никаких веских улик. Тем не менее в I960 году СЭПО решило информировать 
министра обороны о том, что он находится под подозрением. (Напомним, что именно 
с этого года не разоблаченный еще предатель Поляков сидит во второй 
командировке в США – на сей раз не в Нью-Йорке, а в Вашингтоне – и о 
существовании ценного шведского агента ему уже известно. Из этой информации 
давайте и будем исходить, прослеживая все последующие события.) Однако со 
стороны министра не последовало никаких дисциплинарных мер. Очевидно, 
подозрения казались ему еще слишком расплывчатыми, и никаких изменений в его 
поведении Стиг вообще не заметил. Если бы это произошло, не почувствовать было 
бы невозможно – слишком часто они встречались. Поэтому Веннерстрем по-прежнему 
не ведал об опасности, которая нависла над ним.

К тому времени Отто Даниэльссон использовал новый метод, чтобы попытаться 
поймать его в свои сети. Он начал в деталях анализировать образ жизни Стига, 
чтобы получить представление о его личных расходах: не превышают ли они 
получаемых доходов? Трудно даже представить себе эту огромную работу, требующую 
невероятного терпения.

Расследование повторялось в I960 и 1961 декларационных годах. Иными словами, 
Отто провел сравнение между заявленными Веннерстремом доходами – с одной 
стороны, и расходами, полученными в результате анализа – с другой. По его 
расчетам, сумма доходов была превышена на 17 тысяч крон в 1960-м, и на 6 тысяч 
– в 1961 году. В действительности же, исходя из реальных расчетов, первая сумма 
была слишком велика, а вторая – слишком мала. В любом случае надежды 
Даниэльссона на то, что таким образом экономическое положение подозреваемого 
проявится, не оправдались.

С самого начала Стиг отчетливо понимал, что ни в коем случае не должен 
привлекать внимания к своему финансовому положению. Нельзя сорить деньгами, 
нельзя демонстрировать излишний достаток как внутри семьи, так и за ее 
пределами. В глазах окружающих его экономическое положение должно 
соответствовать служебному уровню, и он строго придерживался этого правила, 
помня, что многие агенты «засыпались» именно на деньгах. Особенную осто