й знак: 
изготовлено рижской фабрикой. Фотоаппарат агенту отдали сразу, предложив 
захватить его с собой.

Покидая Москву в январе 1952 года, Веннерстрем вздохнул с облегчением. 
Измученный бесконечными делами, инструкциями, тренировками, прощальными 
приемами и приглашениями, а также вставшей уже поперек горла общественной 
жизнью дипломатического корпуса – он не мог дождаться отъезда. Впрочем, 
несмотря ни на что, Стиг был доволен. Предусмотрительный Петр Павлович 
добровольно оборвал все контакты с середины декабря. И это было очень кстати. 
Видимо, военного атташе Швеции ценили больше, чем он предполагал: около 
пятидесяти человек собралось на Ленинградском вокзале, чтобы попрощаться. 
Дипломаты толпой стояли на перроне и ждали отправления «Красной стрелы». 
Большей частью американцы, не подозревающие ничего плохого…

Вернувшись в Стокгольм, Веннерстрем не стал расслабляться, безотлагательно 
начав готовиться к своей новой миссии. Он уже был наслышан, что шведский 
военно-воздушный атташе в Вашингтоне имел дополнительные обязанности по закупке 
военных материалов для нужд ВВС. Но каково же было его недоумение, когда 
выяснилось, что в родной столице это рассматривали как его основную 
обязанность! Не принимая в расчет, что обязанность эта была связана с 
определенными трудностями.

В вооружающемся западном мире главным поставщиком оружия были американцы. Они 
предлагали самые современные виды, пользующиеся большим мировым спросом. Даже в 
Швеции стало ясно, что темпы вооружения невозможно сохранить без новых закупок 
в США. Между тем шведская политика свободы от военных союзов изрядно тормозила 
товарообмен.

Американские власти строго соблюдали формальности, когда речь шла об экспортных 
лицензиях, и требовали в качестве основы определенный договор. Различными 
путями шведы давно уже пытались найти с ними общий язык. Частично это удавалось,
 и доказательством стала закупка сверхсекретного оборудования для «ДС-3». 
Остается тайной, что получили американцы взамен этого оборудования, но, должно 
быть, нечто заманчивое, иначе не поступились бы своими принципами. Были 
подписаны также и другие договоры с государствами, которые не являлись 
союзниками и потому обобщенно назывались «дружественными нациями».

В те дни Швеция как раз заключила один такой договор, окруженный большой 
секретностью. Официально он именовался «перепиской». Это вполне соответствовало 
действительности, поскольку имелись встречные «письма» шведского МИДа и 
американского госдепартамента.

Но, находясь в Стокгольме, Веннерстрем еще не подозревал, что секретность эта 
была всего лишь тактикой страуса, прячущего голову в песок. В один из дней 
тогдашний начальник материально-технического снабжения ВВС генерал-майор Бенгт 
Якобссон, по кличке «Кислый Якоб», вызвал его и изложил суть дела, не забыв 
упомянуть, что оно – тайное.

– Эта «переписка» и станет основой вашей новой деятельности, – сказал он в 
заключение.

– Но засекреченные «письма» мало мне помогут. Американский госдепартамент 
держит их в своих архивах. А мне нужно, чтобы они работали. Их существование 
должно стать фактом для всех, с кем я буду иметь дело, – возразил 
раздосадованный Веннерстрем.

– Не знаю, как американцы организуют это формально. Главное, что у тебя есть на 
что сослаться, – закрыл дискуссию генерал. И перешел к следующему наставлению, 
показавшемуся Стигу и вовсе уж комичным, поскольку прозвучало оно почти слово в 
слово с тем, что Петр Павлович давал в Москве:

– Помимо основной обязанности, ты должен уделять внимание и технической 
разведке.

Стиг не удержался от улыбки, но генерал, к счастью, не заметил этого.

– Нам есть что позаимствовать у США. Пока ты здесь, дома, обойди инженеров в 
отделах и выясни, какие технические разработки наиболее важны на сегодняшний 
день.

Когда все, что нужно, было наконец рассмотрено и выяснено в Стокгольме, 
Веннерстрем уже предвидел, что в США его ждет разнообразная и обш