тдела стоят Трилиссер и его 
представитель Лобанов-Бустрем, бывший красный дипломат в Берлине.

Работу данного отдела контролирует сам Сталин, который многое делает для ее 
дальнейшего улучшения. Ежемесячно на деятельность ИНО в Центральной Европе 
выделяется двести тысяч долларов, в Южной Европе — пятьдесят тысяч долларов. 
Помимо этого ОГПУ получает для ИНО значительные суммы денег из фондов 
Коминтерна, которые расходуются на деятельность советской агентуры за рубежом.

Падение морального духа в Советской России вынудило ИНО более активно 
противодействовать антибольшевистским организациям. Вот почему секретным 
подразделениям ИНО, действовавшим под прикрытием различных политических и 
экономических структур, стали выделять больше средств. Незадолго до этого два 
отдела ОГПУ, связанные с секретариатом Генерального секретаря Коммунистической 
партии России, то есть с личным аппаратом Сталина, были реорганизованы.

Первое подразделение носило название «Контра и дезо», что означает отдел 
контрпропаганды и дезорганизации, Этот отдел умело работал по выявлению 
контрреволюции и антибольшевизма и, побуждая противников к преждевременным 
действиям, добивался крушения их планов. Отдел имел филиалы и агентов за 
рубежом, контроль за деятельностью которых осуществлял лично Трилиссер, и в 
основном пользовался услугами бывших контрреволюционеров, которых ВЧК-ОГПУ в 
определенный момент взяли под свою защиту. В основе фальшивок лежали либо 
подлинные сведения, либо информация, сфабрикованная агентами ОГПУ. В ОГПУ это 
отделение было известно под названием «Канева». С помощью агентов-провокаторов 
фальшивкам придавался желаемый оттенок, после чего эти якобы нелегальные 
документы распространяли как в России, так и за рубежом.

Главным образом эти фальшивки распространяли за границей через местную печать, 
причем посредники не знали, что документы являются подделкой даже в тех случаях,
 когда посредники сами были агентами ОГПУ. Более простые документы, например 
открытые письма, подписанные «раскаявшимися», и разного рода предупреждения от 
тех, кто только что вернулся из стана врага, изготовлялись под руководством 
Трилиссера.

Излюбленной формой пропаганды были письма, якобы написанные негодующими 
сыновьями своим отцам, Так, в 1928 году среди коммунистической молодежи ходило 
клеветническое письмо, якобы написанное сыном китайского генерала Чан Кайши и 
адресованное отцу. В том же году сына Чан Кайши сменил сын бухарского эмира. 
Это письмо было ответом на призыв бывшего эмира к народу Туркестана взяться за 
оружие. Что было ложью, а что правдой, так и не удалось раскрыть, но со всей 
уверенностью можно утверждать, что своим успехом эта подделка обязана 
Трилиссеру. Очень часто ОГПУ публиковало документ, чтобы ответить на него 
другим документом, с целью разжигания полемики.

Отделу «Контра и дезо» было придано так называемое «Бюро по использованию 
информации», куда стекались материалы из эмигрантской прессы, а также сведения, 
почерпнутые у эмигрантских политиков. Бюро собирало все, что имело отношение к 
секретной деятельности Советов, мнения о том, как свергнуть большевиков: 
газетные вырезки, сообщения агентов, обширные комментарии и т. д. На основании 
всех этих данных составлялись подробнейшие отчеты и докладные записки 
относительно эмигрантов, о возможных затруднениях в секретной деятельности 
большевиков и реализации их планов.

Агенты, имеющие особые полномочия — специалисты, агенты-провокаторы и шпионы, 
обычно назначаются ИНО на какие-нибудь безобидные должности в зарубежных 
представительствах, например секретарями в посольство, швейцарами в крупные 
коммерческие компании или даже стенографистками в различные российско-немецкие 
фирмы, чтобы скрыть их преступную деятельность.

В начале 1924 года, когда коммунисты поняли, что их надежды на внезапный 
пролетарский переворот в Германии не оправдались, тактика органов информации, 
которые раньше занимались революционной пропагандой, претерпела неожиданные 
изменения. ОГПУ в Берлине вернулось к своей специфической работе, а 
деятельность по разжиганию революционных настроений в Германии отошла на второй 
план. Та часть агентов, которую больше всего заботило укрепление партийных 
рядов, по-прежнему оставалась в распоряжении немецких коммунистических органов 
информации и сводила счеты с теми коммунистами, на кого пало подозрение в 
предательстве и сотрудничестве с полицией. Они также вели активную борьбу с 
политическими противниками, разжигали мелкие очаги недовольства, которые затем 
должны были перерасти